жену он не мог, и ей пришлось бы трудно, если бы Андрей не выполнил своего обещания и не прислал маму. Акулина Григорьевна, приехав, сразу же взяла все хозяйственные домашние дела в свои руки и дала возможность Кате окрепнуть, а Борису спокойно готовиться к госэкзаменам.

Как-то в беседе между собой Алёшкины помечтали о том, что неплохо было бы, если бы мама пожила у них, когда они переедут на новое место, где Борис уже будет врачом. Но их мечтам, даже о том, чтобы мама пробыла у них до окончательного выздоровления Кати, не суждено было осуществиться. Немногим больше, чем через неделю после приезда Акулины Григорьевны, пришло гневное письмо от Тамары, которая осыпала незаслуженными упрёками и даже оскорблениями и сестру, и её мужа за то, что они посмели забрать к себе маму, которая так необходима ей, Тамаре. Между прочим, в письме имелись такие фразы: «Вы вспоминаете о маме только тогда, когда она вам нужна! Я этого позволить не могу, и поэтому требую, чтобы вы немедленно вернули маму ко мне!»

Как содержание, так и тон письма глубоко оскорбили Алёшкиных. Они никогда бы не осмелились сами вызывать маму, если бы не предложение Андрея. Уезжая с Дальнего Востока все её дочери, в том числе и Тамара, оставили мать на произвол судьбы, и неизвестно, что бы с ней сталось, если бы не Алёшкины, которые увезли её с собой. Они тогда нуждались в её помощи, однако, как только Сердеевы начали настаивать на приезде мамы, да и сама она изъявила такое желание, то и Борис, и Катя немедленно с этим согласились.

Получив такую отповедь от Тамары, супруги решили немедленно отправить маму в Бор. Однако перед этим они, не упоминая о том, как глубоко их обидело письмо Тамары, сообщили Акулине Григорьевне, что Тамара просит её вернуться. После недолгого раздумья Катина мама решила уехать.

Этот эпизод оставил такое неприятное чувство у Алёшкиных к Тамаре, что в дальнейшем они с ней настоящих родственных отношений уже не поддерживали.

Спустя месяц после выписки Кати из больницы она приступила к работе, а у Бориса начались госэкзамены. Председателем экзаменационной комиссии был профессор Миранов, зам. директора Ростовского медицинского института. Говорили, что он очень строг и придирчив, и все выпускники основательно трусили. Конечно, волновался и Борис. Он, правда, был уверен в том, что экзамены сдаст. Но ему, как и ещё двум или трём студентам их выпуска, очень хотелось получить диплом с отличием, ведь в течение всех пяти лет учёбы у него была только одна четвёрка. Для получения заветного диплома требовалось все госэкзамены сдать на пятёрки, это было нелегко.

Однако, когда экзамены начались, у Алёшкина, как и во время сдачи обычных институтских экзаменов, появились спокойствие и уверенность. Он, как выражаются спортсмены, обрёл какое-то второе дыхание и отвечал на попадавшиеся ему в билетах вопросы с такой уверенностью и твёрдостью, что оказался-таки в числе тех четырёх счастливчиков, которые получили дипломы с отличием. Если принять во внимание, что в 1940 году Кубанский мединститут выпустил около 400 врачей, из них только четверых с отличием, то гордость Бориса Алёшкина была понятна.

Решение госэкзаменационной комиссии состоялось 29 июня 1940 года, а дипломы выпускникам, в том числе и нашему герою, вручались 1 июля 1940 года на торжественном вечере, посвящённом выпуску. По поручению студентов, с ответной речью на поздравления преподавателей и других лиц, присутствовавших на этом вечере, выступил Борис Алёшкин. Он постарался вложить в свои слова всю страстность и энергию, на которую был способен. В выступлении от имени выпускников он дал слово выполнять обязанности врача, использовать полученные от своих преподавателей знания на пользу советскому народу с таким старанием, чтобы им никогда не пришлось краснеть за своих учеников. Выступление было встречено горячими аплодисментами как студентов, так и преподавателей.

После торжественной части организовали товарищеский ужин, танцы и просто дружеские беседы. Многие из выпускников впервые сидели за одним столом со своими преподавателями, пили вино, произносили тосты, шутили и радостно смеялись. Как-никак, а пять лет тяжёлого труда за учебниками и конспектами остались позади, а впереди… Да, большинство не знало, что их ждёт впереди. Многие, особенно молодые, видели будущее в радостном, радужном свете, и далеко не все представляли, что настоящая учёба, с суровым преподавателем — жизнью только начинается, и что на их долю в особенности достанется очень много тяжёлых испытаний.

Пожалуй, серьёзно об этом думали всего десятка полтора человек. Это были люди, ещё до института немало пережившие и понимавшие, как трудно им придётся в будущем. Хотя весёлое оживление было и среди них, но вместе с тем они вели и серьёзные беседы, стараясь напоследок наговориться друг с другом. В этой группе были такие люди, как старый фельдшер Мартыненко, акушерка Мальцева, бывший лётчик Быков, бывший судья Акоев, командир запаса Сергеев и другие. Среди них находился и наш герой Борис Алёшкин. Эта группа окружила наиболее любимых профессоров — К. С. Керопьяна, Очаповского, ректора института Авророва и долго беседовала с ними на самые различные темы. Лишь в пятом часу утра, спохватившись, что уже многие молодые выпускники, разбившись на парочки и мелкие группы, понемногу покидали рекреационный зал, где проходил ужин, выходили на улицу и в парк, стали и они расходиться. Никто из них не знал, что это их последняя встреча, что больше они никогда не соберутся. Лишь по отдельности им удастся встретиться с некоторыми из присутствовавших здесь через много, много лет.

Домой Борис явился в шесть часов утра. Его верная Катя, хотя и лежала на постланной на полу перине (летом из-за жары они почти всегда спали на полу), не спала и встретила мужа слезами. Это был и упрёк за то, что он так долго не приходил, но это были и слёзы радости о том, что теперь все эти тяжёлые годы закончились, впереди у Бориса хорошая специальность, обеспеченная работа, и что теперь всей семье Алёшкиных будет жить намного легче. Борис обнял свою Катеринку, как мог, успокоил её, а там молодость взяла своё, и они оба сладко уснули.

На следующий день Алёшкин получил стипендию за два месяца вперёд, так как ему полагался отпуск после окончания учёбы. Он решил его не использовать, а немедленно выехать в Кабардино-Балкарию, куда получил распределение, чтобы познакомиться с новым местом работы и побыстрее переехать.

Хозяева дома, зная, что судом Алёшкину разрешено проживание в их доме только до окончания учёбы, всё настойчивее требовали освобождения квартиры. Конечно, если