нашлась бы, но без жилья мы, конечно, приехать не сможем, у нас семья…

— Постой-ка, а кто по специальности твоя жена, тоже врач? — заинтересовался Текушев.

— Да нет, — ответил Борис, — она не медик, она машинистка. Правда, квалифицированная, в научно-исследовательском институте работала.

— Машинистка! Так что ж ты молчал, чудак-человек? Мне как раз очень нужна машинистка, даже секретарь-машинистка! Я для неё квартиру сейчас дам, пусть у неё муж хоть врач, хоть фельдшер, хоть кто угодно будет! Пойдём, сейчас квартиру покажу! — с этими словами Текушев схватил Бориса за руку и потащил его к выходу, следом за ними отправилась и зав. райздравом.

Завод и его подсобные помещения располагались у самого въезда в станицу, на месте впадения Лезгинки в Терек. Путь до центра станицы, куда вёл Текушев приезжих, составил расстояние почти два километра и занял около получаса. За это время директор завода продолжал расспрашивать Алёшкина, или Бориса Яковлевича, как он теперь уважительно стал его называть. Узнав от него, что Екатерина Петровна только в течение последних лет работала машинисткой, а до этого была кадровым работником и даже заведовала секретной спецчастью различных учреждений, он обрадовался, кажется, ещё больше и уже совсем дружелюбно сказал:

— Ну, так ты (он сразу же перешел на «ты»), Борис Яковлевич, не волнуйся, устроитесь очень хорошо. Это тебе я говорю! Такой квартиры ты и в городе не найдёшь! А жена и жалованье хорошее будет получать, и обеспечена будет всем. Мы на заводе квалифицированных работников ценим. Подумаем, даже и тебе работу подыщем…

Всё это Текушев произносил с невероятным кавказским акцентом, и огромным самомнением, и самодовольством. При этом он обращался только к Алёшкину и совершенно игнорировал присутствие Беловой, которая, чуть поотстав, еле поспевала за быстро шагавшими мужчинами. Между прочим, Борис заметил, что все встречные мужчины и женщины удивлённо поглядывали на эту странную группу, о чём-то переговаривались между собой, кланялись, причём мужчины обязательно снимали шапки. Уже впоследствии Алёшкин узнал, что такую прогулку к центру станицы директор завода совершал пешком чуть ли не в первый и единственный раз в жизни. Поэтому встречные, удивляясь пешему способу передвижения Текушева, невольно обращали внимание и на его спутников.

Подойдя к центру станицы, директор свернул направо и, пройдя ещё пару домов, остановился у большого деревянного дома, выходившего на улицу пятью высокими окнами. Указав на него Борису, Текушев немного насмешливо заявил:

— Ну, вот и твоя, вернее, твоей жены квартира!

Алёшкин и Белова взглянули на указанный дом, он действительно был хорош. В отличие от большинства станичных построек, сделанных из самана, он был деревянным, под железной крышей, на высоком каменном фундаменте. Дом окружал садик и большой двор, ограниченные высоким деревянным забором, из-за которого доносились весёлые детские голоса. Заглянув в калитку, Борис увидел, что по лужайкам двора бегает несколько десятков маленьких детей. Тут Раиса Иосифовна довольно сердито заявила:

— Исуф Банович, что вы нам голову морочите? Ведь это же ваш детский сад и ясли! Неужели вы их закрыть задумали? Так вам ведь этого райисполком не разрешит, да и я первая буду против!

Текушев рассмеялся:

— Вы, Раиса Иосифовна, меня дураком и лгуном не считайте, а то я и обидеться могу! Для детсада на территории завода мы уже построили новое помещение. Нам здесь его держать неудобно: здесь для него нет ни кухни, ни склада, всё с заводской столовой возим, а там будет всё под боком. О переводе детсада я с предриком (председатель районного исполнительного комитета. Прим. ред.) уже давно договорился, дело задерживалось только строителями. Теперь там осталось доделать очень немного, я думаю, что через неделю или дней через десять мы это помещение освободим. Я, правда, хотел сюда главного инженера переселить, да пусть пока на старой квартире на заводе поживёт, она вполне хорошая, да и к производству поближе. Конечно, весь дом я вам не отдам, — обернулся он к Алёшкину, — ну а большую половину получите. Пойдём, посмотрим внутри!

Но Борис от этого предложения отказался, он заметил:

— Неудобно как-то там всё сейчас осматривать. Да, я думаю, и ни к чему… Эта квартира нам подойдёт!

— Вот, сразу видно делового человека! — сказал Текушев. — Раз договорились, значит, и хорошо! Везите скорее ко мне вашу жену, она мне вот как нужна! — и он провёл ребром ладони по горлу.

Белова обернулась к нему:

— Исуф Банович, вы уж, пожалуйста, помогите нам до Майского добраться, а то у председателя колхоза лошадей не допросишься.

Текушев подмигнул Борису:

— Вот всегда так: Исуф Банович, дай, Исуф Банович, помоги, а чуть что на заводе или в станице неладно — кто виноват? Опять Исуф Банович! Ну да ладно, раз мне такого работника привезут, так и быть, помогу. Моя-то машина совсем развалилась, придётся полуторку послать.

В это время к разговаривавшим подъехала довольно изящная бричка, на козлах которой сидел молодой кабардинец. То ли по собственной инициативе, то ли по приказанию кого-либо из работников конторы, как только директор отправился пешком в центр станицы, почти следом за ним выехала и бричка.

— Садитесь, как-нибудь уместимся. До завода подвезу, а там машину будете ждать.

Подъехав к воротам завода, которые моментально отворились, Текушев сказал:

— Посидите немного здесь у проходной, я машину сюда вышлю, — видимо ему очень не хотелось, чтобы зав. райздравом, да и этот новый доктор тоже, заезжали с ним на территорию завода.

Усевшись на скамеечке у ворот завода, Раиса Иосифовна обрадованно заявила:

— Какое счастье, что у вас жена оказалась таким нужным и ценным работником! А то я не знаю, что бы мы и делали. Всё лучшее, что осталось после раскулачивания, директор завода забрал себе и занял под квартиры для своих служащих и рабочих. Еле-еле кое-что сумели для учителей выколотить, а медикам так ничего и не досталось. А теперь всё очень хорошо устроилось. Лучшей квартиры вам здесь просто не найти, и не только потому, что дом и двор хороши, но и по месту расположения, ведь от этого дома до больницы всего каких-нибудь пять минут хода, до роддома и того ближе, да и до амбулатории не больше десяти минут. Жаль, что мы не посмотрели все эти учреждения.

Но Борис заметил, что это пока не имеет особого значения. Он ещё не решил, примет ли предложение, ведь тут основную роль играла Катя. Если она не захочет или не сможет работать у этого не очень-то симпатичного и довольно чванливого кабардинца, тогда вся затея с Александровкой лопнет. Да, кроме того, и здоровье у Кати после перенесённых болезней ослабло, большая