— Это машина Доронина. Скорее всего на ней он уехал из Москвы пять лет назад. Ее так и не нашли.

— А как это возможно? Это же машина, а не колечко, так просто не спрячешь.

— Машину можно разобрать, сжечь, оставить в лесу. — Дамир объяснял удивительно терпеливо. — Можно перебить номера и перегнать в другой регион. Если это было сделано до того, как Доронина стали искать, тогда шансов ее найти почти нет. Его и самого не особо искали, мы вот только взялись.

— А перекрасить эту машину могли, чтобы спрятать?

— В принципе да. — Он кивнул. — Если перекрасить и сменить номера, машины считай вообще не было. Особенно когда в угоне она не числится и по сводкам не проходит. Ты что, где-то видела такую машину?

Конечно, он догадался, не мог не догадаться. А она и сомневалась, что все запомнила правильно. Пусть она не разбирается в моделях, но с памятью у нее порядок.

И потом, та машина была приметная. Единственная чистая и ухоженная среди ржавых развалюх.

— Я видела ее в деревне, где мы были с Алисой.

— Это точно? — Он слетел с подоконника, чуть с ног ее не сбил.

— Да, возле магазина. Алиса зашла купить воды, а я ее ждала, оглядывалась от нечего делать. Тогда и заметила… А куда ты?

Дамир торопливо накинул куртку и направился к выходу.

— Поеду в деревню.

— Прямо сейчас?

— А чего ждать? Мы не знаем, сколько времени осталось у Алисы. Вы туда ездили, сразу после этого она пропала. Вряд ли это совпадение. Уверен, ты действительно видела машину Доронина. Если мы найдем ее нынешнего владельца, найдем и Алису.

— Нужно, наверное, сказать Степану?

— Бесполезно. — Он покачал головой. — Я уже говорил с ним сегодня, он нам помогать не будет. Не хватало еще, чтобы мешать попытался. Если хочешь, говори с ним сама. Я уезжаю за Алисой.

Кате нужно было остаться, и она это понимала. Что она будет там делать? Какой от нее толк?

Но не может же она отсиживаться в отеле, пока вокруг такое творится! Пусть Алиса и Дамир не были ее друзьями, они все равно участвуют в одном проекте. Они должны помогать друг другу, или им предстоит исчезнуть, как всем остальным.

— Я еду с тобой!

— Плохая затея.

— Почему?

— Потому что мне нельзя водить машину. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что шансы попасть в аварию со мной велики.

— Но сам же ты поедешь.

— Своей жизнью я имею право рисковать, твоей — нет.

— И все равно я еду с тобой. — Теперь она была уверена, что иначе нельзя. — Я не прощу себе, если ты пропадешь. Что я тогда буду делать?

— Ничего. Вернешься домой, и Тронов будет вынужден закрыть проект.

— Ага, вернешься… Как мне жить с таким грузом на совести?

— А чем ты мне можешь помочь? — Он пожал плечами. — Ободряюще пищать из машины?

— Пока не знаю. Но в этой гостинице я просто умру от разрыва сердца!

Он не стал больше ее отговаривать. Вряд ли поверил, что от нее может быть польза, скорее просто не хотел терять времени.

Своей машины у Дамира не было, и он забрал автомобиль Алисы. То, что эта машина все еще здесь, угнетало особо.

Катя помнила, что он сказал об аварии, поэтому сразу юркнула на заднее сиденье. Ехали молча, она боялась даже слово сказать — вдруг отвлечет его от дороги и спровоцирует неприятности. Она лихорадочно соображала, чем сможет помочь ему, если они все-таки найдут убийцу.

В деревне было темно, хоть глаза выколи. Катя еле нашла то место, где днем стояла машина — между магазином и почтой. Ни там, ни там окна, конечно, не светились.

А машина пропала.

— Не понимаю, как это может быть, — прошептала Катя. — Она же вот прямо здесь стояла! Смотри, еще следы шин на песке видны, я не вру! Но куда она делась?

— Ты правда не понимаешь?

— Извини, из меня плохой Шерлок Холмс.

— Днем магазин был открыт, и машина стояла здесь. Вечером магазин закрылся, и машина исчезла. Связь улавливаешь?

— Это машина продавца!

— Именно. Раз этот человек ездит на работу на машине, он не из местных — деревенскому проще было бы пешком пройти. Сиди здесь, а я попытаюсь узнать, где живет продавец.

Ситуация повторялась с пугающей точностью. Снова Катя одна в машине перед магазином, и снова единственный человек, который может увезти ее отсюда, скрылся из виду. И снова она терпеливо ждала, хотя единственное, чего хотелось, — разреветься в голос и убежать куда глаза глядят.

Дамир вернулся быстро. Она так надеялась, что он позовет кого-нибудь на помощь, но зря — он был один.

— Продавщицу зовут Ирина, — выдохнул он. — Машина действительно ее. Работает одна, без сменщицы, живет на хуторе тут недалеко. О семье никто ничего не сказал.

— Ты хочешь к ней ехать?

— Что еще остается? Да не боюсь я какую-то продавщицу! Если она имеет отношение к похищению Алисы — ей же хуже. Но я не отрицаю, что там скрывается настоящий убийца, поэтому не хочу тебя ни во что втягивать. Останься в машине. Если я не вернусь через двадцать минут или если увидишь, что к тебе идет кто-то посторонний, уезжай.

— Я водить не умею!

— Тогда убегай. — Он был невозмутим. — Если хочешь, могу высадить тебя в деревне.

— Не хочу! И к продавщице я пойду вместе с тобой.

— Не стоит.

— А я пойду!

Он только вздохнул. Да, Алиса говорила, что он очень терпеливый, и вот теперь Катя убедилась в этом сама.

Дорогу на хутор они еле нашли. Да это и не дорога была, просто неглубокая колея, уходящая в лес. Летом в сухую погоду здесь еще можно проехать, а что зимой творится — и представлять не хочется.

Даже Кате с ее нулевым водительским опытом было ясно, что развернуться здесь невозможно. Если им понадобится срочно уехать, сделать это будет не так просто.

Скоро впереди показался дом, и довольно большой. Рядом ни одного фонаря, наверное, поэтому дом напомнил Кате какого-то гигантского зверя, затаившегося на лесной поляне. Сбоку на участке с трудом можно было различить очертания хозяйственных построек: большой сарай, два поменьше и колодец под крышей.

Дамир приглушил фары, и стало ясно, что окна тоже не светятся. Кате казалось, что она слышит стук собственного сердца.

— Может, ее дома нет? — только и могла, сцепив зубы, выдохнуть она.

— Машина во дворе.

Автомобиль за забором действительно был похож на доронинский. Да что там похож, даже небольшая вмятина на боковом зеркале та же. Только цвет и номер другой, так ведь это фокус нехитрый.