только он вибрировал от входящего сообщения, тут же читала его, но веселее не становилась.

«Наверное, из-за Макса так убивается», — думала Лина, радуясь, что та не достаёт её разговорами.

Расправившись с пиццей, Лина отправилась наверх, решив наконец сыграть программу концерта, однако позаниматься так и не смогла. Следом явилась Эла и залезла в бабушкин комод. В старых вещах она отыскала шёлковые шали и принялась за работу — соорудила стильный топ, который идеально смотрелся с её потёртыми джинсами. Это и правда было здорово, и Лина на мгновение позабыла об обидах и с интересом наблюдала за фантазиями Элы. Та с небывалым азартом мастерила новую модель, а потом, напевая, вертелась перед зеркалом. И эта весёлость невероятно бесила.

— Ну как я тебе? — улыбнулась Эла, явно довольная собой.

— Сногсшибательно, все парни будут твоими, — фыркнула Лина.

— Я тоже так думаю. Но ты не переживай, мы и тебе что-нибудь подберём, — прощебетала сестрица-мать, будто не замечая издёвки в словах дочери.

— Мне ничего не нужно. Я вообще никуда идти не собираюсь.

— А вот это ты зря. Нужно обязательно сходить на концерт, когда ещё такая возможность представится? Только я бы не советовала тебе всерьёз заглядываться на этих ребят. Такие мальчики точно не для тебя!

— Это почему же?

— Да потому… — Эла на секунду задумалась, остановив на Лине внимательный взгляд. — Макс слишком ветреный, и он тебе не по зубам, а Фил … он странный. Такое впечатление, что…

— Ну конечно, — вспыхнула Лина, не дослушав, — этот не по зубам, тот странный, а тебе, значит, все по зубам? Думаешь, я ничего не вижу, не понимаю?

— Поверь, и не видишь, и не понимаешь. — Эла посерьёзнела и осторожно шагнула навстречу Лине. — У меня, знаешь ли, жизненный опыт, как ни банально это звучит. Не хотелось бы, чтобы ты повторяла мои ошибки.

— Обойдусь без советов! — Не желая выслушивать нотации, Лина резко поднялась из-за пианино. — Как-нибудь сама разберусь, — бросила она на ходу и выбежала из комнаты.

— Да Лина, ну постой же ты, глупая! — прокричала ей Эла вдогонку.

Но Лина неслась по ступенькам вниз — находиться в одной комнате с назойливой родственницей стало невыносимо! Хотелось отдышаться и остыть от эмоций. Она так и бежала до выхода, но перед самым носом дверь неожиданно распахнулась, и Лина налетела на Макса.

— Ой! — испуганно отскочила она.

Макс, едва удержав равновесие, весело рассмеялся, и когда Лина захотела его обойти, преградил ей путь и схватил за запястье.

— Куда это ты так спешишь?! Концерт ещё не скоро, — ухмыльнулся парень, явно заигрывая.

Всё ещё кипя от возмущения, Лина попыталась высвободить руку из цепкого захвата, но Макс умудрился, не причиняя боли, поймать и второе запястье, словно сковал кандалами.

— Отпусти, — прошипела она, заливаясь краской и с трудом выдерживая взгляд стальных глаз.

— Скажешь, что случилось, и отпущу, — не уступал он, поглаживая кожу Лины пальцем и смущая её ещё сильнее.

— Ничего не случилось, просто отпусти! — дёрнулась она.

— Врёшь! — прошептал он одними лишь губами, и в глазах заплясали черти. — Вы что, поругались с Элой? Из-за меня?

— С чего бы это? — опешила Лина, ведь Макс был не так далёк от истины. — Просто … мне нужно уйти.

— Так и есть, из-за меня, — констатировал он с хитрой ухмылкой.

— Слишком много берёшь на себя! — Лина шумно вздохнула, стараясь не смотреть парню в лицо.

— Эй, тебя что, злая муха укусила? — засмеялся он, не ослабляя хватки. — Люблю резвых девочек.

— А это не твоё дело. Отпусти, и всё!

— Ну и ну! Да у нашего мальчика глаза разбежались! — раздался насмешливый голос Элы, и Лина вмиг оказалась на свободе.

Макс промолчал, глядя на сестрицу-мать как нашкодивший кот.

— Твоё счастье, что я прихватила горячие ножницы … вот сейчас я тебя ими и поджарю, — слишком наигранно рассмеялась Эла.

А что было дальше между этими двумя, Лина не узнала.

Выскочив на улицу, она побежала по дороге, будто за ней гналась целая свора собак. Но потом, остановившись, отдышалась и медленно пошла прямиком к речке. «И чего ему было нужно от меня? Шёл бы уже к… ней!» — негодовала Лина.

Речка тихо журчала у берега, и в каждом её всплеске слышался едва различимый шёпот: обернись, обернись, обернись… Отмахнувшись от смутных предчувствий, Лина брела к воде. От старого мостка, с которым были связаны не лучшие воспоминания детства, остались лишь небольшая осевшая в реку площадка и почерневшие от времени и влаги деревянные стойки, торчащие из мутной глади. Они напоминали сгнившие кости гигантского ящера. А вокруг молодая зелень набирала силу, только мокрый песчаный берег, усыпанный ракушками и мелкими камешками, ещё не зарос. Лина скинула туфли, стянула свитер и вошла в ледяную реку. Склонившись, она зачерпнула полные пригоршни воды и плеснула в лицо. Струйки стекали к локтям, пальцы коченели, ноги сводило судорогой, но она продолжала умываться, чувствуя, как страсти в душе угасают, а на смену нервной дрожи приходит озноб.

Выбравшись на тёплый сухой холм, Лина укуталась в свитер, прикрыла глаза и затихла. Ласковое солнце согревало землю, слабый ветер трепал листву, гулял над рекой, покрывая рябью тёмную воду, а из леса доносились трели певчих птиц.

Вдруг в смешении звуков ей почудился чей-то стон — мучительный и слабый:

— Лин… Лина…

Она огляделась в поисках источника звука, но никого не увидела. Показалось? Всё ещё дрожа от холода, Лина надела туфли и, выбравшись на тропинку, поднялась по зелёному склону и… снова услышала стон. Сердце сковал страх, и она обернулась.

Привалившись спиной к широкому стволу самого дальнего дерева, сидел Филипп. Голова его запрокинулась, руки раскинулись, словно он находился в глубоком беспамятстве. «Да жив ли он?» — кольнула страшная мысль. Не чувствуя ног, Лина бросилась к парню, опустилась рядом с ним на колени и вцепилась в плечо:

— Филипп, что с т-тобой?

Он с трудом разлепил веки и смотрел на неё неподвижным мутным взглядом. Потом, наконец, прикрыл глаза и хрипло прошептал:

— Зачем… ты пришла?

Лицо Филиппа было бледным, будто неживым. Влажные волосы прилипли к вискам, на лбу проступила испарина, крупные капли пота сбегали по шее за ворот взмокшей футболки. Почти не дыша, Лина приложила ладонь к его пылающей щеке и в ужасе отдёрнула её. Он весь горел в жару.

— Ребята з-знают, где ты? Макс? Сейчас… я сбегаю за ними и п-приведу, — в панике зачастила она.

— Нет, не нужно, просто побудь со мной, — пробормотал Филипп.

— Да что с т-тобой, т-ты можешь ответить?! — Зубы Лины отбивали чечётку, тело била мелкая дрожь.

— Просто… дай