Поднимаюсь с кресла, голова чуть кружится. Кажется, последний кубок был лишним, подхожу к собеседнику. Черные волосы собраны в длинную косу. Смуглое лицо с угловатыми чертами застыло маской. Только в зеленых глазах мелькают гневные искры. 

– Я полюбил ее, а она меня, – говорю я, стараясь не кричать, – понимаешь? 

Кажется, разговор я хотела, а точнее, хотел, начать с другого. 

Слова о том, что я люблю женщину, о которой идет речь, явно не нравятся Эсиру. Но меня это не так сильно волнует. В конце концов, я король всего Нефрэйна, и если считаю любовь достойной причиной для развода, значит, так тому и быть.

Моего собеседника прорывает, словно он ждал именно этой последней капли. Откровенного признания. 

– Она моя жена, – прошипел мужчина, – мой Король, Правитель Нефрэйн. 

– Не надо со мной так, я помню своих предков, Эсир. Я же не зову тебя именем твоего рода. Мы сейчас говорим о личном, давай отбросим титулы… 

– Ты сошел с ума?! Ты говоришь о моей законной супруге! Мы дали клятвы перед богами… А ты хочешь все разрушить… уже разрушил. 

Последние слова мужчина прошептал. Или скорее прошипел. 

– Ты не меня предал, Кейл, ты предал всех нас.

– Что ты несешь, – устало возмутилась я, Правитель Нефрэйна. Голова вдруг стала кружиться сильнее и в ногах появилась какая-то слабость. 

В глазах уже плясали пятна. Нужно вернуться в зал и позвать остальных. Если Нефрэйну плохо, плохо может стать всем. 

На подгибающихся ногах, цепляясь за гладкие стены, я пошла вперед. Эсир не сдвинулся с места прожигая меня взглядом, и мне пришлось его обойти. 

Каково же было мое удивление, когда в зале я увидела остальных хранителей. На их лицах читалось осуждение и презрение. 

За что они так со мной? Ответ я получила тут же. 

– В твоих руках слишком много власти. Пора положить этому конец. 

В этот момент спину прожгло острой болью. Ноги окончательно перестали слушаться. И я упала на колени так и не дойдя до трона. Едва могла достать пальцами за возвышение, на котором он стоял. Да и те не желали подчиняться. С трудом удалось сплести защитное заклинание, но оно не сработало.

– Это яд, он ослабляет тело и магию на время. 

Время для чего? Это стало очевидно, когда спину снова пронзает болью. Еще и еще. Ровно четыре острых удара. Пронзивших не только тело, но и душу повелителя всего Нефрэйна. 

– Твоей власти пришел конец, – произнес Эсир. Голос его полнился торжеством. 

Глупцы, хочу я сказать. Но не собираюсь тратить силы на бессмысленные разговоры. Они думают, что заблокировали мою магию? Вряд ли это вообще возможно – заблокировать источник. 

Сил едва ли хватает достать из сапога нож. Мои попытки никого не взволновали. Еще бы! Представляю, как выгляжу со стороны. Валяюсь в ногах собственных же хранителей. Ползаю словно червь в поисках сырой земли. 

– Действия яда скоро закончится, но его как раз хватит, чтобы ты умер от потери крови. И успел рассказать, где прячешь Источник. Иначе тебя ждет мучительная смерть, вместо быстрой и безболезненной.

Они уже не берут меня в расчет, но на то я и Правитель Нефрэйна, чтобы быть на шаг впереди всех. 

Когда лезвие рассекает ладонь, я ничего не чувствую. Кровь ручьем бежит на мраморный пол. Хотя из колотых ран льется намного больше, но пока она вся впитывается в одежду. А времени не так много. 

– Любовь – это не предательство, Эсир. А то что сделали вы еще хуже. Это низко и слишком подло для королей и хранителей Источника. Вы обрекаете на страдания не только себя…

Голос мой слишком тихий и хриплый, но мне не просто так вздумалось поболтать. Я оставлю за собой последнее слово, прежде, чем уйду в мир теней! 

В груди уже рвет душу на части. От предательства и другой боли, куда сильнее. Я больше не увижу любимую. И именно эта боль и злость заставляет говорить.

– Вы думаете, что получили власть? – делаю глубокий вдох прежде, чем произнести слова, которые уже будет не вернуть. – Ошибаетесь… Кровью и силой данной богами, я обрекаю вас на муки каждые сто лет в поисках того, что погубили. Подыхать от жажды и голода, от слабости и болезней… и жизни без магии. А твоих потомков, Эсир, пусть постигнет та же участь. Пусть каждый твой сын и его сын не познает любви, а если все же столкнется с ней, будет обречен страдать от невозможности быть вместе. Кровь Нефрэйна, я взываю к тебе… – слова становятся громче, но на них уходят последние силы. Онемевшими пальцами я сжимаю медальон на своей шее и срываю. Вряд ли предатели осмелятся рассказать правду о случившемся. Но я не позволю ей умереть вместе со мной. Кровь напитывает камень магией и силой. И моей памятью о случившемся. 

– Да будьте вы прокляты! 

Я чувствую, как меня уже разрывает на части от боли, но, к счастью, беспамятство приходит раньше.

Я ощущала чужую боль как свою, а по щекам текли слезы, которые жгли кожу даже сквозь сон.

Последние мгновения жизни одного из Правителей Нефрейна были наполнены мукой. Не телесной – страдала его душа.

Теперь я понимала, что случилось и как «раскололи» источник. Понимала также и то, что остальным королям так и не удалось узнать.

Сон мой прервался резко. Я вырвалась из чужих воспоминаний, но в то же время попала в плен чужих рук. Мои, сжало какой-то силой. А рот накрыла чужая ладонь.

Я распахнулась глаза, осознавая, что это уже не во сне происходит, а наяву.

Темнота не скрыла лицо того, кто оказался рядом.

– М-м-м, – все, что мне удалось сказать лорду Вейдану, сквозь ладонь и какую-то мокрую тряпку, источающую запах горьких трав.

Не знаю, чего я напугалась больше. Увидев Таймона и Ревиса, неподвижных вроде бы спящих, но подозрительно бледных, будто жизни в них уже не осталось. Или того, что сама не могла пошевелиться или что-то сказать, когда принц повалил меня на плечо и понес в сторону от костра.

Голова и так кружилась от стоящего в носу запаха трав. А вися вниз головой и не в силах пошевелиться, я еще меньше видела, что происходит вокруг.

Мельком заметила вспышку активированного портала. Мгновение и под ногами блестящий бежевый мрамор, который отлично просматривался с моего положения. А шаги принца эхом отдавались от стен. Помимо них слышен был и чей-то громогласный храп.

– Эй, храмовник, хватит спать, нам с моей невестой нужно немедленно пожениться.

Требовательный тон принца. видимо, подействовал. Я услышала, как храмовник хрюкнул, видимо, не ожидая такого резкого подъема, и тут же залепетал.