Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он хотел меня ударить, я знаю. Я бы приняла этот удар. Но вместо этого он поклонился мне и коснулся ног…
Его и ещё пятерых я увезла с собой на Шим’Таа. Увезла тайком, чтобы никто не узнал. Ррипы я вынула сама, оборвав их острые нити соединений с нервной системой, сымитировав смерть. И дала новые имена.
Тарас и его соплеменники дали начало новому Дому на моей земле. Они перенесли в него все свои знания, всю свою любовь к прошлому… Но делали это мягко и не фанатично, как и полагается истинным сыновьям своей Родины.
– Na taaron se ko’ii bhii rishta banaaya, —сказала я ему шепотом на древнем, почти умершем языке, когда он укрывал меня.
….У меня нет никакой связи со звездами.
– Na rab se bhii ko’ii shikaayat kii. – Ответил он мне с улыбкой.
…У меня нет никаких претензий к Богу.
Потом он поцеловал меня в лоб и смиренно отступил назад, к остальным. Все как один поклонились мне, и я направилась в Дом Альяринн.
Дорога мне не надоедала, мне нравилось разглядывать мир. Живой, искрящийся… напоенный моей кровью.
…помню, мне ничего не оставалось сделать. Одновременный удар двумя биологическими оружиями вначале уничтожил всё живое. С мониторов наблюдали, что станет с теми людьми, кто окажется в зоне поражения.
Всё живое тогда сошло с ума.
По обе стороны мониторов.
Если бы я могла, то я бы остановила всё это… Но и тогда я была в оковах, впрочем, как и сейчас. Руки мои связаны. И я с криком наблюдала за всем безумием и алчностью. Я хотела защитить малые крохи, но не могла. Это чем-то напомнило мне древние рассказы про Хиросиму и Нагасаки, словно полигон для испытаний нового оружия.
Когда результат был получен, образцы собраны управляемыми роботами, люди Императора залили Австралию огнём и всё умерло.
Тогда умерла и я. После этого я встала на Пьедестал и сотворила второе величайшее зло в своей жизни. Устроила Исход, итогом которого был Шим’Таа.
А что до меня, то я попросила прощения у матери Земли и напоила её своей кровью, совершив самоубийство. Старинным клинком я распорола своё бренное тело, и чёрная кровь вошла в чёрную почву.
Когда я очнулась, вокруг меня росла дубрава, и резало глаза небо. Я пролежала полгода мертвым грузом на груди, слившаяся с миром. Вирус, царивший во мне, почти восстановил мир, выдавил гной с лица планеты. Звучит странно и непонятно, но так оно и было.
Но я рада, что геммы не увидели тот ад, что видела я…
– Стой! – крикнула я управляющему ладьёй. Чуть не проехали!
Мы резко остановились, а я не чувствуя ног, побежала в сторону огромных деревьев на горизонте. Там был храм, где покоился мой первый муж…
Оставим меня наедине с моими мыслями и просьбами.
Оставим меня.
Пока я молюсь, прогуляйтесь. Ведь Шим’Таа так прекрасен. Он вобрал в себя всё то, что вы любите. Чувствуете свежий воздух? Он наполнен травами и да, земляникой! А там бежит холодный ручей, что же вы ждёте?
Неужели вы не любите плескаться и пускать бумажные кораблики?
Или вот, странные звери. Моя кровь до конца не вылечила этот мир, иногда попадались мутировавшие звери. Поиграйтесь с ними, погладьте – они не укусят и не обидят вас. Они всего лишь хотят жить.
Им чужды мы, погрязшие в цивилизации и культуре.
Но им не чужды ласка и доброта.
Только не обижайте… Ну вот, вы напугали их своим поведением! Неужели непонятно, что сюсюкаться даже с младенцами нельзя, не то, что со зверями?
Вы на равных, у вас они учатся.
Или вы у них.
А вот и я, выхожу вам навстречу. Не смотрите так, с жалостью. Что мне ваша жалость? Она мне ничем не поможет.
Мне сейчас бы холодной воды…
Что я просила у мужа?
Что вообще можно просить у камней и тлена? Вам они разве ответят? Если да, то лет пятьсот назад я с удовольствием записала вас на приём…
Я просила у самой себя в отражении и в эхе простить будущий грех.
Тяжелый вздох, погружение в ладью и сон.
***
– Ульрианнаш приехала, мама! – вбежала в покои Рионн Ума, крича и распугивая всех.
– Но ещё даже не было сообщений, дорогая. – Было протянула Рионн, но взгляд малышки её остановил. – Ты выпускала Сурью так далеко?
Солнечный котёнок голограммой светился у ног девочки и жалобно глядел на хозяйку. Естественно, это была всего лишь визуализация, связанная с нервной системой девочки, которую лет через десять снимут. А пока с её помощью наблюдались рост и изменения.
Ума кивнула, вжав голову. И не зря.
Её мать разразилась потоком, выплескивая весь гнев:
– Это опасно! Ты ещё так мала! У тебя даже нет разрешения, чтобы… – Но вовремя осеклась, контролируя свои эмоции. – А где сейчас Святейшая?
Девочка довольно хихикнула:
– Через полчаса она будет дома!
– Что же мы стоим? Зови всех к воротам!
…а я всего лишь хотела спокойно и без лишнего пафоса заявиться, и всех напугать. Не судьба.
Меня встречала такая же толпа, когда я уезжала. После массовой игры в пиратство и ещё несколько игр Дом Альяринн счастливо отпустил меня по гостям, и я думала, они успокоились. А теперь создалось впечатление, что два месяца они так и просидели у ворот.
Те же геммы, те же улыбки.
Я расхохоталась, увидев их. В полной амуниции, они глазели довольно на меня и ждали.
– А здравствуйте мне кто-нибудь скажет? – удивленно мурлыкнула я.
Серый Одноног торжественно вышел вперед и прогорланил неподобающим образом:
– Флаг вам в руки! И барабан на шею!
– Вообще-то не тот случай, чтобы так говорит, Серафим. – Закатила трагично я. – Вы что, так и не насытились?
Махая платком, у его ног прыгала Тамара.
– Мы два месяца ждали… смотрели, как вы с другими игрались. Так весело!
Я громко расхохоталась. Самое рейтинговое шоу, наверное. «Игры с Богиней» или нет, «Игры с Крошкой Багги»
…так меня называл Муж. Говорил, что я не дотягиваю до божества и потому придумал производное от богини.
– Так, на сегодня покой и умиротворение. Я устала. – А взглядом ищу Стефана…
Его нет.
ЕГО НЕТ?
ЕГО НЕТ!
– А где Стефан? – вырвалось у меня.
– Он у Старейшин, но будет к вечеру. – Ответила Рионн. – С каких пор ты устаешь? Ты же не человек!