Он сидел совершенно по-детски, прижав колени к груди, и молча смотрел вдаль.

Услышав меня, он замер, боясь посмотреть вверх. Увидеть не странную Ульрианнаш, а ту, которую все знают как Праматерь.

Я присела рядом. Осторожно, чтобы не нарушить тишину. Наверное, я слишком страшная в этом обличье для него.

– И что теперь? – грустно заметил он. – Что мне теперь делать?

Я хотела коснуться его руки, но он не дал.

– Не надо. Я всё это время не находил себе места, думал…

Я молча улыбнулась в ответ, что мне ещё было делать.

– Ты дала мне надежду. Я и не думал, что женщина, которую я выберу, окажется Святейшей. – Еле произнёс он, царапая нервно дубовую дверь, – теперь ты уйдёшь, будешь жить среди старейшин?

– Смешной. – Заметила я мимоходом. – Неужели ты думаешь, что я буду жить по правилам?

– А как? Как тогда?

Я прижалась к нему, коснулась его губ.

– Как? Я вернусь с вами на материк, я буду жить как и прежде…

– Но ты не можешь…

Я резко укусила его, грубо и зло.

– Не решай за меня, иначе сбегу. Я столько времени была одна… У меня не было ничего, кроме ненужной силы… Не возноси меня на пьедестал, ладно?

– Почему это?

Я равнодушно ответила:

– С вершин все дороги ведут только вниз, дорогой.

Я взяла его ладонь в свои руки, аккуратно надрезала безымянный палец и отпила его кровь. Вирус, мой старый друг внутри меня, задумался ненадолго и выдал мне порцию анатоксина. Моя личная фабрика по производству всякой ерунды нашла решение проблемы Стефана, осталось только передать… что я и сделала в поцелуе.

– Ты всегда будешь помнить своего мужа? – спросил он меня после. Я потирала припухшие синеватые губы, отсев на расстоянии руки.

Затем кивнула.

– Я всегда помню его. Он в моём сердце… куда мне деться, если это недописанная история?

– Почему?

Я вспомнила украдкой всех тех, кто согревал мою душу все эти годы. Всех тех, кто ушёл от меня… Смерть каждого я переживала вместе с ними, прижимая их к груди. Я оплакивала каждого на руках.

А вот ЕГО не смогла.

Лишь единственный раз пришла на его могилу спустя сотню лет после его нелепой смерти, принесла ослепительно белые орхидеи.

И сидела три дня, под проливным дождём, вспоминая свою, человеческую жизнь. Мой муж так и жил в состоянии потери все свои отпущенные годы, а я была на расстоянии, не в силах преодолеть тот барьер, что выстроила своими руками. Не могла найти его песчинку души в том безбрежном океане, что разливался внутри. Мне потребовалось время, чтобы стать полноценной личностью, а не раздробленной злой тварью.

А когда смогла, было слишком поздно. Лишь Святослав оставался мне от прошлой жизни, мой единственный друг. Именно он стал геммой, именно он и Марко оттащили меня от пропасти.

А муж… он бы не стал геммой, я так думаю.

Даже родная дочь не приняла меня такой, зная что в смерти её сестры виновата тварь по имени Святейшая.

То есть я.

Родная мать.

– Каково быть такой?

– Слишком тяжело.

– Как ты стала такой?

Я скривила губы и надменно, словно Цахесу, а не Стефану, произнесла:

– Это только моя история. Известная лишь мне одной.

Он сжал мою руку в своей ладони.

– Нам пора. Тебя ждут…

И через пятнадцать минут двери в Общий зал распахнулись, заиграла музыка, разорвав стоном тишину. Это старая песня, глоток моей Индии. Свежей, живой в моей памяти и в некоторых сотнях, разбросанных по свету.

Песня возвращения на Родину.

«Эта ваша страна – ваша Родина… И именно она призывает каждого. Это ваше обязательство, которое никогда не сможет раствориться в небытие»

Старый, знакомый голос. Трескучий от песков времени, разлитых между нами.

«Как может Вы забыть аромат вашей земли? Вы можете уехать куда-нибудь, навсегда или нет, но Вы всегда будете помнить о Родине, возвращаться к ней в каждом вздохе»

Проникновенный мужской голос. Дети мои не понимали всех слов, они попросту внимали и читали перевод на стенах. Но всё равно сердца билось в едином ритме.

Как я могу забыть ароматы этой земли, как я смогу забыть каждое мгновение, проведенное среди вас?

Геммы привстали, приветствуя свою Праматерь.

А я было дёрнулась, чтобы показать язык им всем, но вовремя остановилась. Марко прав, им порой тоже нужна сказка на ночь…

Развернув крылья из тонких струй, я шла по мраморным плитам под ритмы забытой страны, которую я отдала на алтарь Империи. Шелестя кроваво-красными одеяниями, на которых была вышита вся история Шим’Таа. Каждое слово, каждое деяние гемм.

Все имена ныне живущих.

Красным подбоем оно струилось по плитам десятиметровым шлейфом, а в воздухе рядом кружили алые розы, разливая свой аромат.

Я остановилась перед всеми, улыбаясь. Затем протянула руки и прошептала:

– Я вернулась к вам. Навсегда. Это – моя Родина, чтобы ни говорили.

По коже, обжигая, пробежала слеза.

Единственная, но и её хватило, чтобы весь мир золотоглазых утонул в порыве. Едином порыве прикоснуться ко мне.

Позади встали старейшины, довольно жмурясь от моего присутствия. Лица их постепенно разгладились, налились силой и молодостью. Печать прошлого была снята, теперь лишь новый мир впереди.

– А извините, можно спросить? – нарушил святую тишину голос Анны. Она с сестрой стояли неподалеку, в первых рядах, улыбаясь мне. Надменные, но такие любимые…

– Да, – немного смутилась я. Наверное, мне они снятся или действительно близнецы приехали?

– Дом Альяринн в смятении после увиденного. Поэтому нас избрали послами… Скажите… Мы не сможем теперь играть в пиратство или сможем? Вы же всё-таки Святейшая…

Довольно хохотнув, я хлопнула в ладоши и розы упали на пол.

Крылья свернулись в комок, чёрные полосы ушли в глубину.

Глаза снова стали синими.

– Что же мы сидим? Устроили… – безбожно сбросив одеяния, оставшись лишь в нижнем белье, я содрала с кого-то перевязь с клинком, повязав левый глаз любезно протянутым Стефаном платком.

– Пиратство! Всем играть! Поймайте меня! – засмеялась я, – Кто первый поймает, у того я гостить буду неделю!