— Да! — сверкнула глазами непреклонная Лана.

— Нет! — одновременно с ней возопила я.

— Ардэниодирниэль! — строго воззрилась на возлюбленного подруга.

— Лис! — умоляюще сложила руки я.

Бедный парень перевел взгляд с возмущенной Ланы на меня и обратно, а потом, досадливо тряхнув длинной челкой, почти выбежал из комнаты, предоставив нам самим разбираться друг с другом. Я тихо хихикнула и победно уставилась на обиженно надувшуюся Ланку.

— Не злись, — примирительно сказала я, — в конце концов, он сделал это ради тебя!

Подруга недоверчиво фыркнула и скрестила руки на груди. Я пожала плечами и осторожно погладила раму, подумав, что круг возможных неприятностей неуклонно расширяется.

Зеркало поменьше принес Рэмион. Спрашивать, откуда он его взял, ни я, ни Лана так и не рискнули.

К полуночи все было готово. Нам предстояло банальное зеркальное гадание на суженого, слегка подправленное и усовершенствованное. Мною.

— Что за ересь?! — подивилась Ланка, пробежав глазами по клочку бумаги, над коим я корпела минут десять, сосредоточенно грызя перо.

— Заклинание, — с гордостью пояснила я.

Глаза Ланки стали круглыми, и я испугалась, что таковыми они и останутся — уж слишком часто в последнее время принимали столь непривычную форму.

— Бред, — безжалостно припечатала подруга.

— Сойдет, — отмахнулась я. — Главное здесь — творчески подойти к процессу…

— Куда уж более, — проворчала Лана, возвращая бумажку.

Я пожала плечами, скомкала ее и, не целясь, бросила в мусорное ведро. Как ни странно, попала. Потом мой взгляд устремился на зеркала. Большое, «одолженное» у Остромысла, мы аккуратно прислонили к стене рядом с дверью, напротив окна. С установкой зеркала поменьше, которое нам притащил Рэмион, оказалось сложнее. Мы подпирали его то сзади, то с боков, но оно не желало стоять ровно, кренясь и портя общую картину. Наконец мне это надоело, и я прилепила зеркало заклинанием прямо к полу. Получилось то, что надо, и мы, чрезвычайно довольные, быстренько установили свечки между зеркалами, пользуясь, дабы не тратить времени, «клейким» заклинанием.

— Красота! — оценила Ланка. — А кто будет проводить обряд?

В голосе подруги отчетливо скользнули панические нотки.

— Что ж, — самоотверженно выступила вперед я, — идея моя, стало быть, и воплощать ее тоже мне…

Ланка не смогла скрыть вздоха облегчения, но устыдилась и покраснела. Я же посоветовала ей залезть на кровать и не мешать, благо полночь не за горами. Самое некромантское время, ага. Я удостоверилась, что подруга выполнила распоряжения; глаза Ланки таинственно поблескивали в темноте, неотрывно следя за моими действиями. Усмехнувшись, я стянула с себя одежду, поколебавшись, все же оставила длинную нижнюю рубашку, рассудив, что нечего перед незнакомым духом нагишом расхаживать. Распутала косу, тщательно причесала волосы, спохватившись, стащила позабытые было носки. Пол оказался холодным; пальцы ног немедленно отозвались противной ломотой, по голым коленям хлестнула упругая волна сквозняка. Недовольно дернув плечами, я бросила на пол штаны и опустилась на них, устроившись так, чтобы видеть поверх маленького зеркала отраженный коридор в бесконечность. Кроме коридора в темных глубинах на мгновение мелькнуло бледное лицо с горящими глазами, обрамленное белесыми волосами. Не успев испугаться, я сообразила, что сей кошмар является моим отражением. Сердце, ухнувшее было в пятки, робко вернулось на место, стыдливо отсчитывая мгновения. В комнате стояла тишина, прямо-таки мертвая. Ланка, кажется, даже дышать перестала, и я поймала себя на том, что тоже задерживаю дыхание. Одернув подол, чтобы прикрыть замерзшие коленки, вновь уставилась в глубины Зазеркалья. Чутье подсказывало: пора. Вот он, долгожданный колдовской миг, когда любые чары усиливаются стократ — стоит только пожелать…

— Некромант мой ряженый, моей волей связанный, предо мною появись, светом знаний поделись! — с чувством провыла я, до рези в глазах всматриваясь в жутковатый зеркальный коридор.

Голос мой прозвучал на диво глухо и зловеще, отзываясь в теле противной дрожью. Тихо охнула Ланка, я же с еще большим вниманием вперилась в зеркало. Что-то там определенно было. Что-то, не имеющее к здравому смыслу ни малейшего отношения… туманные завитушки, через пять минут гляделок сложившиеся в витиеватую фразу ругательного содержания. Я слегка покраснела и, показав зеркалу кулак, еще раз заунывно протянула призыв. Завитушки среагировали мгновенно, слившись в увесистый кукиш. Я скрипнула зубами и, не обращая внимания на нервно хихикающую Ланку, в третий раз завела про «ряженого некроманта», подпустив в голос откровенно угрожающих ноток и едва не срываясь на рычание. Короче, злобная некромантка за любимой работой, Лион бы оценил… Но зеркало — о диво! — оказалось куда придирчивее Ривенса. В слегка подсвеченной темной глубине обозначилась жутковатая туманная рожа, которая, не тратя времени попусту, показала мне язык. Достойным образом ответить я не успела: рожа испуганно охнула, пошла мелкой рябью и пропала, а в белесой дымке зеркального коридора появился робкий огонек. С каждым биением сердца он приближался, пока не превратился в горящую свечу. Которая, кстати сказать, бесхозной не была — ее крепко держало обряженное в длинный белый балахон растрепанное существо. Тихо звякнуло большое зеркало, покрылось паутинкой трещинок…

Я лихим кувырком ушла в сторону — и вовремя, ибо в следующее же мгновение на моем месте оказалось вытекшее, иного слова и не подобрать, существо. Задумчиво качнулось вперед-назад, не без удобства расположилось за нашим столом — и потянуло полупрозрачную длань к самописному перу. Скользнуло тонкими пальцами по листу с заданием, опустило остро отточенный кончик пера на чистую бумагу…

Мы с Ланкой боялись даже вдохнуть, во все глаза наблюдая, как споро строчит вызванный дух, шутя щелкая задачки, над которыми мы бились бы не один день. Наконец была поставлена последняя закорючка… Дух поднялся со стула, повернулся ко мне лицом — и бесшумно удалился. Что характерно, через дверь.

— Виорика! Эй, ты жива?! — запричитала Ланка, тормоша меня за плечи.

— Не уверена, — безжизненным голосом отозвалась я. Вздрогнула, уставилась на бледную подругу и почти умоляюще спросила: — Лан… ты видела его лицо?!

— Нет, — покачала головой Лантэлия. — А ты его что, узнала?

Во взгляде подруги сквозило откровенное сомнение в том, что я могу знать хоть кого-нибудь из почивших некромантов.

— Да, — нервно дернула щекой я.

— И кто это был?! — вытаращилась на меня Лана, отчаявшись услышать продолжение.

— Лион Ривенс, — похоронным тоном обронила я.

— Вы явно сжульничали, — хмурясь, бормотал мастер, так и эдак вертя листок с выполненными заданиями. — Но, поглоти меня Бездна, не пойму как!

Мы с Ланкой подавленно молчали, ибо все еще не отошли от ночного кошмара. Честное слово, после того, как в нашей комнате побывал дух Лиона, мы готовы были поверить даже в то, что кому-то — или чему-то, не суть важно — удалось-таки прихлопнуть нашего неуязвимого мастера. Вопреки чаяниям, догадка нас не обрадовала. Я впала в состояние, близкое к шоковому, и до самого утра просидела на кровати, обхватив колени руками и глядя в одну точку; Ланка же этим не ограничилась и скатилась в истерику, оглашая комнату всхлипами в стиле «на кого ты нас покинул, наш любимый-дорогой».