Теперь мы видимся реже. И ещё реже. Я чувствую такое острое одиночество с которым никак не могу справиться. Сказать бы, что я ничем не занимаю себя? Но нет же, постоянно! Если не работа, то кино с Ритой, ужин с Полиной или шопинг с Ульяной. Правда, это всё не то.

Может у меня тоже кризис среднего возраста? Нужно посмотреть бывает ли он у женщин и на всякий случай сходить к психологу. Возможно, давно стоило бы, но мне неохота раскрывать душу перед совершенно посторонним человеком.

Приехав в торговый центр, мы с подругой гуляем по магазинам. Я забираю демисезонные сапоги из кожи, которые забронировала для мамы. Оплачиваю покупку, спускаюсь на первый этаж, где находится почта и отправляю посылку. Хмыкаю, когда понимаю, что поступаю с мамой точно так же, как и Натан со мной. Муж каждое утро, если остается в чужом городе, присылает курьером ягоды, сладости или цветы.

— Давай подвезу домой, — предлагаю Ульяне под конец прогулки.

— Ой, не нужно, Влада. За мной сейчас заедут.

— Ладно.

Встав под козырьком торгового центра, мы ждём Володю. Он подъезжает с опозданием и чертыхается, когда Уля просит его остановиться в неположенном месте.

Подруга садится в автомобиль, машет мне рукой. В груди что-то колет, когда я думаю о том, какая же она счастливая. Вернётся домой, к детям и домашним животным. Под боком ворчливый, но любимый муж.

Они сядут вместе ужинать и строить планы на завтрашний день.

Телефон в моей руке оживает. Взглянув на экран, я тут же снимаю трубку. Меня атакует прилив радости и сил, но всё это тут же гаснет, стоит только Натану сообщить, что, вероятнее всего, сегодня не получится вернуться домой. Завтра — точно. Он восхищенно рассказывает об удачном лизинге, его голос звучит живо и бодро. Прижаться к нему хочется. Почувствовать касания, тепло и запах.

— Влада… — произносит он позже. — Тебе сложно, я знаю.

— Мне грустно, Натан. Такое ощущение, что наши желание разошлись в противоположные стороны.

— Потерпи, пожалуйста, малыш. Скоро всё будет на мази.

— Да-да, я помню. Денежки сами будут плыть к нам в руки — даже напрягаться не нужно.

Кладу трубку, шумно вздыхаю и следую на парковку. Когда приближаюсь к белому мерседесу, то замечаю высокую мужскую фигуру.

На секунду замираю, слегка качаю головой. У меня отличное зрение — ошибки не может быть. Это точно Скориков. Стоит, опираясь плечом о свой автомобиль, и скрестив руки на груди.

Внутри всё вибрирует, а пульс частит. Я стараюсь вести себя максимально невозмутимо, но губы то и дело плывут в улыбке. От безрассудных поступков останавливает то, что ранее мы уже попадались. Я не хочу повторения.

— Вот так случайность, — громко произношу, открывая заднюю дверь своего мерса и закидывая туда пакеты с покупками.

Со стороны может показаться, что мы вовсе не знакомы. Я копошусь у автомобиля, а Скориков кого-то ждёт. Нас выдают лишь двигающиеся губы.

— Это не случайность, — отвечает Паша.

— Следишь за мной?

— Можно сказать и так.

Сердце стремительно проваливается в пятки, а затем подпрыгивает к горлу. Перед тем как сесть в водительское кресло и завести двигатель, я называю Паше адрес пригородного СПА-отеля. Скориков без лишних вопросов едет следом.

* * *

— Как дела у твоего младшего брата? — спрашиваю у Паши первое, что приходит в голову.

Только бы не молчать, а развлекаться и разговаривать. Отключить апатию и уныние. Со Скориковым у меня хорошо получается, потому что с ним не приходится скучать. Несмотря на его немногословный образ, я могу шутить и язвить сколько душе угодно. Зная, что он не уйдёт. Ни за что не уйдёт пока я ему интересна, ведь он сам меня нашёл.

— У Стаса всё прекрасно, — отвечает Паша. — Устроился на работу и перестал клянчить деньги.

— Передавай ему привет.

— Передам. Он спрашивал о тебе.

— О, надо же! — удивлённо вскидываю брови. — И что же его интересовало?

— Чем ты такая особенная? И как меня угораздило встрять в отношения с замужней девушкой?

Я автоматически приподнимаю правую руку и касаюсь губами колец на безымянном пальце. Одно — дорогое и массивное, а другое — тонкое из серебра. Этот жест не остается не замеченным для Паши, но мне всё равно.

— Логично, что он догадался, — отвечаю с гулко стучащим сердцем. — И как же ты оправдался?

— Я не считаю нужным оправдываться. Тем более, перед Стасом.

— А перед самим собой? Как ты договорился с совестью и принципами?

Скориков усмехается и откидывается на спинку шезлонга. Белоснежный банный халат приоткрывает его крепкое тело и мне стоит огромных усилий перестать таращиться ниже шеи.

Мы приехали в СПА-отель полчаса назад. Взяли купальники, арендовали весь первый этаж. Заказали имбирный чай и искупались в бассейне без поцелуев и прикосновений, словно мы старые добрые друзья.

Впрочем, здесь можно было ни о чем не переживать и вести себя как душе угодно. За пределами города нас вряд ли застукает кто-то из знакомых. Гостиница новая и в ней почти нет людей. Но видимо не хотелось. Ни мне, ни Скорикову.

— С собой договориться вообще не проблема, — задумчиво отвечает Паша. — Проблема в ограниченности движений. Это нельзя, то нельзя. Я не хочу добавлять тебе сложностей, Влада, но бездействие меня убивает. Каждый день думаю о тебе. Утром, днём, вечером и ночью. Как подступиться, как позвонить и хотя бы услышать твой голос. Я впервые в такой ситуации, когда действительно не знаю, как себя вести с девушкой.

— Я бы сказала, что мне тебя жаль, но не стану.

— Ещё бы, — хмыкает Скориков. — Не подумай, что я жалуюсь.

Я ничего не отвечаю и спокойно наливаю в чашку горячий чай. Бросаю короткий взгляд на Пашу. Раньше он казался мне тупым и чудовищным. Много лет подряд. Удивительно, насколько поменялось восприятие за два месяца. Сейчас я рада его видеть, и он не отталкивает меня, а общение и вовсе вызывает интерес. Всё перевернулось с ног на голову с того самого первого раза, когда мы переспали. Наверное, это плохо. Лучше бы он и дальше меня раздражал.

— Не проще ли найти себе свободную девушку? — интересуюсь, сделав глоток чая.

— Наверное, проще. Но не хочется.

— Незакрытый гештальт затянулся. Тебе так не кажется?

Паша пожимает плечами и устремляет взгляд в мою сторону. По коже тут же рассыпаются мурашки, когда он долго и пронзительно меня рассматривает. Хорошо, что столь яркую реакцию скрывает халат.

— Может и так, — отвечает Скориков. — Знаешь, в универе Владислава Левицкая казалась мне жуткой выскочкой, но сейчас смотрю на тебя и понимаю, что ты не та, какой хочешь казаться.