– Есть у меня один человечек в этой компании, работает в техподдержке. Но я ничего не обещаю!

– Ну так позвоните ему.

– При условии, что это будет неофициально.

– Хотя бы так, – согласилась Анна.

Бернарделли вновь посмотрел на часы, вздохнул и, прихватив с собой записанный номер, вышел из комнаты.

Пока его не было, все хранили молчание, а когда он вернулся, взгляды обратились к нему.

– Ну, что?..

– Что там?..

– Рассказывай!

– Сигнал с этого мобильника поступил на сотовую вышку в окрестности поселка Качинские Дачи. Район лесополосы и дачных кооперативов, – сказал Бернарделли.

– У Колодяжных есть дача?! Кто знает?! – воскликнула Анна и, оглядевшись, тут же осеклась. – Ну да… Откуда… – Потом она что-то вспомнила, схватила свой телефон и стала лихорадочно перебирать контакты. – Да где же он… Вот! Савельева!

Стерхова набрала ее номер.

– Час ночи… – вполголоса напомнил ей Платонов.

– Плевать! – Услышав голос Савельевой, Анна пояснила: – Это не вам! – И, выслушав неизбежные в такое время упреки, сказала: – Знаю, что ночь, но вы мне очень нужны. Только один вопрос: у Колодяжных есть дача?.. Что? Досталась от стариков? Это неважно! Где она находится? Назовите место! Качинские Дачи? Адрес! Адрес какой?! Название кооператива?! – Выслушав ответ, Анна приказала Савельевой: – Немедленно собирайтесь. Через пятнадцать минут за вами заедут.

Схватив сумку и пальто, Стерхова ринулась к двери.

– Едем к Савельевой! Она может показать, где находится дача Колодяжных! Уверена, они скрываются там.

Клейменов засомневался:

– Не слишком ли это просто?

– Никто не помешает проверить. – Словно споткнувшись, Анна остановилась и посмотрела на Николая: – Другой зацепки у нас нет.

– А как же группа захвата? – поинтересовался Усков.

Она махнула рукой:

– Как-нибудь обойдемся. Оружие возьмите с собой.

Когда микроавтобус, на котором ехали Анна, Клейменов, Усков, Платонов и Савельева, прибыл к дачному кооперативу, уже светало, но еще не рассвело до конца. Автомобиль пробирался по ухабистой дороге между темными прямоугольниками щитовых и бревенчатых домиков.

Савельева ежилась от холода и руководила маршрутом:

– Сейчас – налево… Прямо… Прямо… Господи, как же здесь холодно… А теперь сверните направо.

До дома Колодяжных было уже недалеко, автомобиль пошел в гору, и его мотор заурчал гуще. Но как только он свернул на повороте, все вдруг увидели над крышами дач вздымавшийся к небу густой черный дым.

– Кажется, там пожар, – проронила Анна, и у нее тяжело засосало под ложечкой. Она крикнула водителю: – Гони!

Тот резко прибавил скорости, и Савельева едва успевала показывать, где нужно свернуть.

Когда добрались до места, сбылись самые плохие предположения: они увидели, что горит дом Колодяжных.

Огонь к тому времени уже перекинулся на крышу. Языки пламени были яркими, хищными и танцующими. Черные хлопья копоти порхали в воздухе, оседая на крышу автобуса и головы вышедших из него людей.

В какое-то мгновение Анне показалось, что в доме мелькнула тень.

– Смотрите! – Она указала рукой на окно. – Там кто-то есть!

Не дожидаясь ничьей помощи и не отдавая себе отчета, Стерхова ринулась вперед, выбила ногой непрочную дверь и скрылась в горящем доме.

Последствия этого демарша могли быть фатальными. Полыхавшая крыша дома рухнула ровно через минуту после того, как Клейменов выволок Анну на улицу и оттащил к автобусу.

Покрытая копотью, с подпаленными волосами и в обгоревшем пальто, она стояла рядом со всеми и безмолвно наблюдала, как пламя пожирает остатки дома. Никто из присутствующих не сомневался в том, что внутри горели Колодяжные, формально – муж и жена, а по сути – преступник и жертва.

Глядя на огонь, Анна думала: может, это и к лучшему, если Елена Васильевна не узнает, что жила с человеком, который убил ее мать.

К восьми утра из Качинских Дач на догоравшее пепелище приехали машина пожарных и оперативный наряд полиции с криминалистом. Когда огонь потушили и все тщательно пролили водой, криминалист приступил к осмотру. Остальные выстроились по периметру сгоревшего дома, ожидая ответа на главный вопрос.

Вскоре криминалист сообщил:

– Двое сгоревших. Пол определить пока не могу, но, скорее всего, мужчина и женщина.

Услышав это, Савельева громко заголосила:

– Лена-Леночка-а-а-а! Какая страшная смерть!

Водитель обнял ее и повел к автобусу.

– Идемте, в аптечке есть валерианка.

– Ну вот, все и разрешилось. И что характерно, само собой, – с удовлетворением сказал Усков. – Дело сделано. Ждем свидетельство о смерти и прекращаем расследование в связи со смертью подозреваемого.

– Об этом говорить преждевременно. Ждем заключения патологоанатома. – Анна поморщилась, стянула с плеча обгоревшее пальто и попросила Клейменова: – Что там у меня? Посмотри.

Оглядев ее руку и плечо, Клейменов побледнел:

– Да у тебя тут ожог! Волдырь на половину плеча и кровь! – Он бросился к полицейскому: – «Скорую» вызывайте!

– Не надо! – крикнула Анна. – Вернемся в город, отвезешь меня в поликлинику.

Анна Стерхова не обошлась одним только визитом к врачу. Все закончилось госпитализацией в ожоговое отделение областной больницы.

Уже во второй половине дня она лежала в отдельной палате с перебинтованным плечом и лицом, намазанным специальным составом.

Открыв глаза, Анна оглядела палату. Увидев рядом Клейменова, тихо спросила:

– Красивая?

– Палата? – не понял он.

– Я.

– Красивая. – Клейменов поправил одеяло. – Тебе сделали укол, чтобы ты немного поспала. Очень больно?

– Терпимо. – Она поморщилась. – А ты почему не уехал?

– С тобой уедешь, – ласково усмехнулся он. – Сижу вот и думаю, что было бы, не успей ты выбраться из горящего дома до того, как рухнула крыша.

– Я и не выбралась. – Анна погладила его по руке. – Меня вытащил ты. Спасибо…

– Ну и зачем ты полезла в огонь?

– Сдуру.

– Слава богу, что все обошлось…

– Когда ты уезжаешь в Придивный? – спросила Анна.

– Сегодня вечером.

– Вот и хорошо.

– Что ж тут хорошего? – Клейменов повесил голову и скорее задумался вслух, чем спросил: – Когда мы теперь увидимся…