– Нет. Каждый человек может быть полезен, когда он один. Не часть группы. Потому что тогда можно использовать его таланты. Ты должен знать это. Ведь Андрей остановил тебя.

Никто невольно посмотрел на протез, заменяющий теперь его руку. Его лицо исказилось от злобы, но он быстро вернул контроль над собой. Он помнил по прошлому разу, что ярость – это его слабость.

– Но теперь-то полосатого отродья тут нет! Ты на это списываешь свой проигрыш?

– Я и не хотела, чтобы он был здесь. Он там, где мне нужно. Я объясняю тебе правила защиты в целом. Не только Андрей подходит для защиты. Много таких людей. Нужно разглядеть, что у них внутри. И использовать.

Вика вдруг уловила странный звук со стороны коридора. Как будто… как будто по лестнице кто-то поднимается! И, судя по звуку шагов, один! Может, у Евы действительно есть план? Никто, находясь за стеклом, звук шагов не услышит. Неизвестному нужно только пробраться к другому входу и атаковать…

– Он, очевидно, на эту роль не подошел. – Никто пнул ногой валяющегося на полу Максима.

– Ты говоришь о Максе? Нет. Он бы не подошел. У него есть физическая сила. Это от природы. Но в нем слишком много доброты. Даже когда он зол, он бьет недостаточно. В нем нет внутреннего настроя убить. Он может появиться со временем. Но не сейчас. Сейчас его нет. Обладая преимуществом над тобой, он бы все равно не убил тебя.

– Сочту за комплимент.

– Это не комплимент. Это анализ ситуации. Чтобы справиться с тобой, нужен тот, кто бьет без жалости. Подавляет боль, потому что привык испытывать ее. Нужен тот, кто так же безумен, как ты и я. Это и есть та защита королевы, о которой ты говорил.

– Стратегия верная, – кивнул Никто. – Жаль, что такого безумца тяжело найти: нас мало! Если бы тебе удалось его найти, может, все бы по-другому закончилось…

– Я его нашла.

Человек, шагавший по лестнице, был уже близко. Но вместо того, чтобы проявить хоть какую-то сообразительность и направиться к другому выходу, он вошел в зал, оказавшись вместе с ними по эту сторону перегородки. Это разозлило бы Вику, если бы она не увидела, кто внезапно присоединился к ним. А так – удивление обдало ее ледяной волной, заставило позабыть обо всем на свете.

Потому что перед ней стоял Максим. Потрепанный, уставший, совершенно растерянный… Но совсем не изменившийся! Судя по выражению лица, он сейчас понимал не больше, чем сама Вика.

Никто тоже не ожидал подобного поворота, здесь Ева, единственная, кто знал, что происходит, застала его врасплох. Но он оправился быстрее, чем остальные, резко повернулся к лежащему рядом с ним молодому человеку и…

Тот вдруг подскочил, как на пружинах, и снова оказался на ногах. Казалось, удары, полученные ранее, нисколько ему не повредили. Он двигался быстро, четко и уверенно, совсем так, как описывала Ева. Он вообще не знал никаких сомнений, действовал как робот, выполняющий свою задачу.

Он ударил противника по колену с такой силой, что раздался уловимый треск кости. Никто невольно начал оседать, и тогда молодой человек одним движением сорвал с его руки протез и вогнал раздвоенные ножи ему же в грудь. Какая-то секунда, две – и преступник, только что представлявшийся непобедимым, вдруг оказался на полу.

В этом действительно было какое-то безумие, сила, недоступная простому человеку. Но если она была использована во благо, то какая разница?

А молодой человек наконец откинул с лица черные пряди волос, и стало очевидно, что он не так похож на Максима, как казалось вначале. Поэтому он сутулился, не смотрел в глаза, молчал или разговаривал тихо и лишь при необходимости.

Он изменился со времени их последней встречи, сильно изменился. Но Вика все равно поняла, кто перед ней. Человек, чья сила в прошлый раз чуть не уничтожила их всех, на этот раз предстал спасителем…

– Никита?

– Здравствуйте, Виктория, – широко улыбнулся азиат. – Надеюсь, вы не держите на меня зла?

– Издеваешься? Да после того, что ты сделал сегодня, я тобой восхищаюсь!

Никита открыл им дверь, пропуская внутрь. Никто все еще был жив, но Вика сомневалась, что это долго продлится. Он дышал хрипло и тяжело, на губах проступала кровь. Нормальный человек на его месте был бы испуган. Но в его глазах Вика видела лишь разочарование и необъяснимое, безумное веселье.

– Надо же, проиграл, – хохотнул он, но тут же закашлялся, подавившись кровью. – Я не готовился к этому… Я знал, что ты умна. Но я не ожидал, что ты умнее меня. Тогда мне вдвойне непонятно…

– Что именно? – спросила Ева. Чувствовалось, что ответ ей не так уж важен, если она его не узнает, для нее ничего не изменится.

Однако Никто ответил:

– Если ты так гениальна, как они сумели тебя приручить?

– Они меня не приручили.

– Нет смысла уже… скрывать что-то от меня… Я ведь умру, и все будет кончено. Но мне нужно знать как!

– Они меня не приручили.

– Но тогда что за связь между вами? – поразился он. – А она есть… между тобой, дядькой твоим, его девкой… Между тобой и слабейшими существами, которые для тебя добыча, а не ровня! Если они не сумели тебя приручить, то что тогда?

– Они сумели меня полюбить, – просто сказала Ева. – И этим они сами создали связь. Я тут совершенно ни при чем.

* * *

Он умер по пути в больницу. С его смертью закончилась игра.

Инициатором была не Ева, но она знала, что он не отступит. С тех пор как она перешла ему дорогу, да еще и покалечила его, ее смерть стала для Никто делом чести. Увечье лишь вынудило его сделать перерыв. Но у него заранее были заготовлены позиции для отступления. Еще до того, как началась предыдущая история с убийствами, он возглавил небольшую организацию по торговле наркотиками. Сам Никто ее не основывал, он просто занял место уголовника по кличке Консул, благополучно отправив того в мир иной.

И если при Консуле группировка была мелкой, то гениальность нового лидера подняла ее на новый уровень. Его подчиненные получили деньги, о которых не могли и мечтать, и за это почти боготворили своего босса. Ему же на материальный успех было плевать, деньги и людей он воспринимал лишь как ресурс по устранению Евы. Когда подготовка была завершена, он приступил к активной части своего плана.

Если Вика старалась отстраниться от мыслей об этом маньяке, то Ева не расслаблялась ни на минуту. Она лучше других понимала Никто, знала, что он не подкрадется тихо. Его первый шаг будет громким, как объявление войны, но не откровенным. Потому что он не любил очевидность так же, как и сама Ева.

Так что, узнав об убийстве сестер Кнориных, она сразу заподозрила неладное. С женщинами расправились слишком жестоко, гораздо жестче, чем требовало воздействие на их отца. Это не подтверждало, что убийство напрямую связано с Марком или Максимом. Но Ева сразу же начала просчитывать, чем чреват для них срыв сделки, следить за каждым словом дяди.