Ну а как ее остановить? Веских причин-то и нет…

– Хорошо, поедете с нами, – сдалась Вика. – Места в машине всем хватит.

– Нет. Мы поедем отдельно.

– Я отвезу ее, – вызвался Максим.

– Зачем? – изумилась Вика. – К чему этот кортеж, если нас всего четверо?

– Мы еще не осмотрели новую больницу. Там может быть опасно. А значит, придется забрать Марка с собой. Сделать это можно, если в машине хватает места. Ему надо будет не сидеть, а лежать. Нужно все заднее сиденье. Поэтому я и Максим поедем отдельно.

– Четко у тебя все продумано! – прокомментировал Матиас.

С этим Вика не могла не согласиться. Когда она узнала о случившемся, все ее мысли были сосредоточены на Марке – где он, как он. Ева же просчитывала ситуацию в целом.

Они собрались быстро и выехали уже через пятнадцать минут. Оставлять рабочих без присмотра было не слишком приятно, но Вика успокаивала себя тем, что это солидная фирма, не развлекающаяся мелкими грабежами. Все равно это было вторично по сравнению с безопасностью ее мужа!

Первым ехал Матиас, за ним следовал автомобиль Максима. Дорогу не знал никто, и приходилось полагаться на карты. Чем ближе к указанному месту они подъезжали, тем меньше Вике нравился этот район. Клиника Даниила располагалась в зеленой зоне, чтобы пациентам было спокойнее. Здесь же их встречали старые дома, какие-то заводы, склады… Понятно, что это замена, подобранная в экстремальных условиях. Но нельзя было договориться с кем-то поприличней?!

Успокаивало лишь то, что на карте нужное им здание было отмечено красным крестиком. Да и когда они подъехали, стало ясно, что это не гаражный кооператив. Внешне здание действительно напоминало больницу специфической архитектурой, и у крыльца стояли машины «Скорой помощи».

Но все же здесь было слишком тихо. Если в это здание доставили пациентов из другой больницы, суета должна быть заметная! А тут – ни души…

– Мне это не нравится, – первой озвучила очевидное Вика.

Создалось впечатление, что они сами шагнули в капкан. Но ведь по пути сюда она через Интернет проверила новости, выяснила, что нападение на клинику действительно было. Она попробовала дозвониться Марку на мобильный, но аппарат был выключен. Словом, все указывало на то, что они правильно поступили, приехав сюда.

Она не знала, заходить или нет, а остальные молчали, ожидая ее решения. Хотелось развернуться и уехать. А что, если Марк внутри?

Словно в противовес ее сомнениям, в кармане зазвонил телефон. Номер – он не определился.

– Слушаю, – ответила она, надеясь, что голос звучал ровно.

– Виктория, почему же не заходите? Вас внутри уже заждались.

С ней говорил мужчина, но не тот, что раньше. И этого она знала! Правда, не могла точно сказать, кто это, но была уверена, что раньше они пересекались.

– А почему я должна заходить?

– Чтобы встретиться с вашим мужем, разумеется.

– Я хочу поговорить с ним! Дайте ему трубку!

– Боюсь, он сейчас не склонен к телефонным разговорам. Заходите – и будет вам семейное воссоединение.

Когда киногерой идет в ловушку, зрителю кажется, что перед ним полный идиот. Как можно так откровенно подставляться? Как можно не замечать очевидное? Но вот Вика оказалась в подобной ситуации в реальности. Она видела, что их загнали в угол, чувствовала, что внутри опасно. Но просто махнуть на это рукой не могла, ведь оставалась вероятность, что Марк действительно внутри!

Вмешалась Ева:

– Нам лучше зайти.

– Почему?

– Я бы на его месте поставила стрелков у окон. Если мы попытаемся уйти, они откроют огонь.

– На чьем месте? Ты знаешь, кто это?!

– Конечно. И ты знаешь. Просто не помнишь. Ничего, сейчас вспомнишь.

Из всех четверых только Ева казалась равнодушной к происходящему. Отчасти это было нормальным для нее поведением. А может, она изначально почувствовала неладное, потому и решила присоединиться к ним?

Отступать было действительно поздно, и они вошли.

Здание внутри скорее походило на поликлинику, чем на больницу. Причем поликлинику закрытую: большую часть мебели уже вынесли, а то, что осталось, укрыли плотным полиэтиленом. В воздухе витали запахи побелки и штукатурки. Видимо, проводился ремонт.

Но осматриваться долго не получилось. На входе их уже ждали.

Мужчин было двое, оба – с автоматами. Они не прятали лица, и от этого было легко заметить, как они злы. Похоже, они и сами были не рады находиться здесь и участвовать во всем этом.

– Пошли, – велел один из вооруженных мужчин. – Вперед, быстро!

Их не обыскали, но руки заставили все время держать на виду. Близко при этом не подходили, особенно старались держаться подальше от Евы.

По широкой лестнице их провели на второй этаж. Там находился довольно большой зал, судя по табличке, отведенный для занятий ЛФК. Теперь же все спортивные снаряды вынесли, зато внутри появилось нечто такое, чего в дни работы поликлиники явно не было. Посреди зала установили перегородку из прозрачного пластика с раздвижной дверью. Вика не сомневалась, что перегородка пуленепробиваемая, но назначения этого дополнения, по виду очень дорогого, не понимала.

Дверь перегородки была отодвинута, и в той части зала их уже ожидали. Ева оказалась права: увидев этого мужчину, Вика узнала его мгновенно.

Но имя его назвать все равно не могла, потому что у этого человека не было имени. Точнее, у него имелось много имен, ни одно из которых не было настоящим. Он родился во Франции, у бездомной эмигрантки от мужчины, которого она и сама толком не знала. У него не было ничего, кроме уникального интеллекта – и безумия. В этом он был похож на Еву. Он жил по своим принципам, не стремился к связям с другими людьми, делал лишь то, что увлекало его.

Он подружился с мальчиком из довольно состоятельной семьи, чтобы скопировать его личность. Он учился по его документам, строил бизнес, богател, но все это время оставался известен своему единственному другу как Никто. Имя казалось ему слишком банальным элементом, чем-то привязывающим и обязывающим. Другое дело – быть Никем.

Он многого добился, и все ему быстро наскучило. У него было свое понимание прекрасного, которое требовало смерти. Он начал убивать женщин, став одним из тех серийных убийц, которых называют неуловимыми. Полиция никак не могла выйти на его след.

Вот тут и вмешалась Ева. Она разгадала его игру, дала следствию нужные наводки. Никто быстро понял, что впервые столкнулся с достойным противником. Он решил убить Еву любой ценой – и не просто убить, а превратить в одно из своих произведений искусства.

Его план удался лишь наполовину. Он сумел похитить девушку и увезти в свою мастерскую. Но с помощью Андрея его укрытие отследили Марк, Вика и Вадим. Завязалась потасовка, в ходе которой Никто был не только разоблачен, но и лишился руки. Получив такое увечье, он тем не менее сумел сбежать.