– Какой же я темный? – продолжая валять дурака, спросил Сверчков. – Голубоглазый блондин.

– Темный в значении «невежда», – с готовностью пояснил офицер Платонов.

– Точно, – согласился с андроидом Гордеев. – Невежда и полный болван.

– Надо же, разошлись! – возмутился лейтенант. – Умники! Я, к вашему сведению, в этом поселении родился. И первое, о чем узнал в своей жизни, весьма богатой на встречи с разными знатоками, так это о том, кто такая была Семирамида… Так что отдыхайте, товарищи энциклопедисты…

– Ну, и кто же она была? – продолжил издеваться майор.

– Моя бабка в трехсотом колене, – огрызнулся лейтенант.

– А все-таки? – не унимался Гордеев.

– Отстань!

– Не знаешь?!

– Знаю!

– Тогда кто?

– Отстань, я сказал! Знаю, но тебе из принципа не скажу!

– Внимание, спорщики! – прервал их пикировку голос коменданта. – Четыре минуты до огневого контакта. Проверить системы ведения огня и заткнуться! Полная боевая готовность!

– Марсиане! – раздался голос командира корабля-корректировщика. – Пройдите до лаборатории тропических растений и закладывайте вираж. Ваша задача – зайти в левый фланг этим ублюдкам. Ясно?

– Зайти слева, – повторил комендант, – принято.

– Не дайте им нырнуть в Сад! – добавил корректировщик.

– Есть, – ответил комендант, – не пустить слона в посудную лавку…

– Вижу цель! – как всегда бодро доложил Платонов.

– Молвил он человеческим голосом, – комментируя его реплику, схохмил Сверчков. – Видишь, так атакуй!

– Вперед! – не тратя времени на размышления, поддержал инициативу подчиненных комендант.

Звено рванулось навстречу биомехам, словно четыре серебристых пули. Освещенный лучами далекого Солнца Ботанический Сад, играя резкими тенями, очень быстро исчез во тьме. От этого сразу же стало неуютно и даже холодно. Словно от космического города на близком расстоянии веяло домашним комфортом, а когда он исчез из виду, превратившись в чуть заметный блик на фоне звезд, то растаяло и почерпнутое в его ауре тепло. Лейтенант Сверчков на секунду отвлекся от мыслей о приближающихся биомехах и вспомнил свою жизнь в Саду. Там жилось легко и весело. Не потому, что сила тяжести была установлена в семь десятых от земной, а потому, что люди там обитали добрые, раскованные и увлеченные. Возможно, потому уроженцы Сада вне родного дома и становились душой любой компании.

Додумать ему не удалось, поскольку против его и еще двух десятков подобных сборных звеньев заходило около сотни кораблей противника. Даже не будь враги биомехами, силы были явно неравными. Сверчков стиснул зубы и нырнул под брюхо одному из ближайших «прыгунов». Платонов повторил его маневр с зеркальной точностью и оказался с противоположной стороны биомеха. Враг, возомнив, что раскусил замысел людей, внезапно включил ускорение и ушел далеко в тыл наступающим землянам. Там он развернулся, словно решил ударить им в спину, но вдруг остановился и отключил двигатели. Наблюдавший за маневром перехватчиков комендант подлетел поближе к «заснувшему» биомеху и тут же понял, в чем дело. Главный модуль корабля был пробит. Как перехватчикам удалось это сделать, комендант не понимал, но глазам решил поверить. Он перевел взгляд на строй врага и сразу же увидел, что со следующим «прыгуном» перехватчики проделывают тот же трюк. По-видимому, биомехи не могли понять сути происходящего, так же, как не мог ее раскусить и комендант. Они попадались на уловку пилотов снова и снова. Вне поля боя безвольно дрейфовали уже семь вражеских кораблей.

Наконец перехватчики отступили во вторую линию, и на смену им пришли истребители авангарда Основного флота. Комендант, в паре с Гордеевым разделавшийся с тремя биомехами, тоже отошел назад. Все звено дружно подлетело к оружейному броненосцу и, воткнувшись стыковочными кронштейнами в крепления на борту тяжелого корабля, принялось терпеливо ждать, когда роботы подвесят новые ракеты и зальют топливо.

– Сверчок, как ты это сделал? – воспользовавшись передышкой, поинтересовался комендант.

– А что я сделал? – изобразив недопонимание, переспросил лейтенант.

– Ну, что вы там, с Платоновым, провернули… – комендант смущенно покашлял. – Я до сих пор не могу понять.

– Главное, чтобы не поняли звери, – многозначительно ответил лейтенант.

– Скажет он тебе, как же! – вмешался Гордеев. – Теперь у нашего юного аса тоже есть фирменный рецепт, и меньше чем за фунт изюма он его не продаст.

– Все дело в ускорении, – сдался офицер Платонов. – Биомех с перепугу решает уйти из вилки на форсаже, а ему, по-хорошему, наоборот, надо было бы тормозить. Силовое поле рассчитано на скорость ракеты, а тут она складывается с ускорением корабля, и получается, что детонатор снаряда просто не замечает никакого щита. Проходит как сквозь масло. Мы этот прием еще во время усмирения «Громовержца» придумали. Теперь вот пригодился.

– Опасный трюк, – заметил комендант. – А если не успеете выстрелить? Или попадете в напарника? Или сами пройдете сквозь силовое поле?

– Точный расчет и хорошая реакция, – возразил Сверчков. – Никакого риска.

– Ты мне это брось, «никакого риска»! – строго сказал комендант. – Сейчас ты еще относительно свежий и бодрый, а что с тобой будет после пятого вылета? Значит, так, соколы мои, еще три снарядных подвески отрабатываете, как вам нравится, но потом – возвращаетесь к тактике боковых ударов. Понятно?

– Так точно, – ответил Сверчков. – Разрешите вопрос, Аркадий Михайлович?

– Давай…

– У нас с Платоновым еще идея есть. Что, если мы пустим один из истребителей в атаку хвостом вперед? Пока биомехи будут соображать, что это за трюк, мы их разделаем, как бог черепаху!

– Ты заправился? – вместо ответа поинтересовался комендант.

– И зарядился! – сдерживая смех, ответил Сверчков.

– Тогда вперед, юморист садовый…

Адмирал Хайд не отрываясь следил за успешным продвижением группы малых кораблей авангарда Основного флота. Они теснили биомехов навстречу обороняющим порталы полицейским и авианосцам. Главные силы Основного флота запаздывали, но положение землян постепенно становилось все более устойчивым и обнадеживающим. Викторов на связь не выходил, но Хайд и сам видел, что Адмиралу сейчас просто не до того. Вступивший в бой Императорский резерв биомехов значительно замедлил прохождение кораблей Викторова через марсианские порталы, и Адмирал был вынужден пустить часть сил в обход. Выходя из подпространства у Сатурна, они тратили дополнительное время на преодоление расстояния между планетами в субсветовом режиме. Сейчас все решали выдержка и выносливость, поскольку время работало не на землян, а на неутомимых биомехов. Хайд видел, что пока пилоты держатся довольно бодро, но с каждой минутой изматывающий темп сражения выводил из боя все новые группы истребителей и перехватчиков. Люди уставали. Адмирал не сомневался, что с течением времени шансы остаться в строю имели только андроиды и наиболее опытные из людей. Это была лишь малая часть личного состава, но что-либо изменить Хайд был не в состоянии.