4. Необузданность в Англии отнюдь не является привилегией феодалов. Эти англы и саксы всегда отличались грубыми нравами. Некоторая привычка к хорошим манерам позже будет сдерживать эту грубость, но, скрываясь под церемонностью, она доживет до наших дней. Сэр Джон Фортескью считает ее похвальной, даже когда она ведет к преступлению. «В Англии, — говорит он гордо, — за вооруженные грабежи и убийства в один год повешено больше людей, чем во Франции за те же преступления за шесть. Если англичанин беден и видит другого человека, имеющего богатства, которые можно отнять у него силой, он не упускает случая это сделать, разве что сам не совершенно честен». Чосер рисует нам ужасный портрет такого йомена: «…ражий и рыжий детина, плечистый мужлан с мечом на боку, не слишком покладистый с виду». Насилие в Средние века смягчалось двумя силами: рыцарской куртуазностью и религиозной любовью к ближнему. Но в XV в. даже те, кто читает рыцарские романы и основывает благотворительные учреждения, не стесняются ни грабить слабых, ни бить своих жен. Семейные нравы суровы, и к браку относятся как к сделке; отец продает свою дочь, пока та не повзрослеет настолько, чтобы протестовать. Зато после свадьбы женщины берут реванш. У Чосера матрона из Бата сообщает нам, как они обходятся со своими мужьями: с вечной смесью кокетства, безнравственности и жестокости. В некотором отношении удел женщин того времени, особенно вдов, был даже лучше, чем сегодня в некоторых странах. Они могли заниматься любой коммерцией, состоять в гильдии, становиться, как мужчины, шерифами или главными констеблями (High Constables). Они путешествовали одни, присоединялись к паломникам и жили, как и те. Маргарет Пастон руководила самыми важными делами своего мужа, и он нахваливал ее осторожность.

Обед при дворе Джона Гонта, герцога Ланкастерского. Миниатюра «Хроник Англии» Жана де Ваврена. XV в.

5. Переписка семейства Пастон показывает нам, что образование тогда было довольно распространено среди обоих полов. Стоит только мужу и жене разлучиться, как они начинают писать друг другу. Долгое время мальчики и девочки воспитывались вместе. Потом короли основали отдельные школы для мальчиков. Это время первых Public Schools: Винчестера и Итона. Разговоры паломников Чосера дают благоприятное представление о среднем уровне культуры мужчин и женщин XIV в. Даже те, кто не знает латыни, упоминают к месту имена Цицерона и Сенеки, а порой и Вергилия с Данте. Они свободны от многих суеверий и насмехаются над теми, кто боится сновидений: «Все знают, что сны порождены дурными выделениями тела и избытком желчи». Вместе с Чосером (1340–1400) англосаксонская литература с первых же своих шагов достигла совершенства, с которым сравняются, но никогда не превзойдут. Одним из последствий Столетней войны было укоренившееся предубеждение против французской литературы, которая стала литературой вражеской страны. Высшие слои общества желали появления великого англосаксонского писателя и нашли его в Чосере. А тот, как и позже Шекспир, познал все стороны жизни: жил при дворе Эдуарда III, был послом во Флоренции, в Риме и даже депутатом в Вестминстере. Так что он был превосходно подготовлен к тому, чтобы нарисовать полную и живую картину Англии своего времени. В глазах историка самым важным из его произведений являются знаменитые «Кентерберийские рассказы». Паломники, которые направляются к раке с мощами святого Томаса Бекета в Кентербери, собираются в пресловутой харчевне «Табард Инн» (Tabard Inn) в Саутворке, чтобы не идти в одиночку по ненадежным дорогам. Описание группы паломников, истории, которые они рассказывают друг другу, чтобы скоротать время путешествия, и образуют поэму Чосера, которая, как и произведения Шекспира, наполнена очень близкой нам человечностью. Великие художники помогают нам понять, что, даже если меняются декорации и нравы, человеческие страсти остаются почти неизменными.

6. Примерно в то же время условия самой жизни начинают приближаться к привычным для нас. В течение всего Средневековья жилища богатых классов были укреплены, построены так, чтобы выдержать осаду и разместить солдат. Начиная с XIV в. рыцари и крупные купцы желают владеть домами за городом, устроенными скорее для удовольствия, а не для защиты. Количество покоев в них растет. Хозяева и слуги перестают есть в одном и том же зале. Новое помещение, своего рода гостиная, позволяет принимать посетителей не в спальне. Там имеется камин, который можно топить углем, застекленные маленькими квадратиками стекол окна в глубоких нишах, под которыми в камне вырублены скамьи, покрытые подушками. На стенах — драпировки, картины; на полу испанский ковер. Постель с периной импортирована из Франции, и этот предмет настолько ценен, что его оставляют по завещанию любимому ребенку или тому из супругов, кто пережил другого. Каждый из этих домов располагает садом с регулярной планировкой, который огражден стенами или подстриженными живыми изгородями и засажен цветами, лекарственными или пряными травами, разными видами салатов. По узким дорожкам, посыпанным песком и уставленным скамьями с густым и мягким, словно бархат, травяным покрытием, прогуливаются дамы в невероятных головных уборах. Пышность нарядов была тогда настолько велика, что вызвала появление законов против роскоши. Еще один признак богатства: страна покрывается церквями, и каждая деревня стремится перещеголять другую, украшая свою церковь драпировками и статуями. Однако дома бедняков и даже средних классов остаются примитивными. Мельник у Чосера удовлетворяется всего одной комнатой для себя, своей жены, дочери, младенца и двух завернувших к нему кембриджских студентов.

Поэт Томас Хокклив преподносит книгу королю Генриху V. Миниатюра. Около 1410

7. К концу XV в. в домах появляются первые напечатанные книги. Книгопечатание скорее удовлетворяет потребность, нежели создает ее. Эта эпоха немного напоминает нашу, потому что доступ к культуре получил целый новый класс читателей. В такие периоды возникает постоянный спрос на книги, популяризирующие знания. Наше время требует научных изданий, энциклопедий, биографий. Читатель XV в. хотел благочестивых книг, грамматик, стихотворных хроник, переводов великих латинских писателей. Каждый сквайр имел тогда свою библиотеку манускриптов. Мы располагаем описью библиотеки Джона Пастона (времена Эдуарда IV); там указана всего одна печатная книга. Книгопечатание было завезено в Англию Кэкстоном (1422–1491), который познакомился с его принципами в Кёльне. Он основал близ Вестминстера настоящее издательское предприятие, выпускавшее прекрасные книги, которые легко находили сбыт. Эдуард IV был человеком образованным и покровительствовал ему. Изобретение книгопечатания, популяризируя богословие, подготовило Религиозные войны, подобно тому как изобретение радио способствует в наши дни распространению политических страстей.

8. Было бы искусственным проводить слишком четкую границу между Средневековьем и Возрождением. Как и некогда Римская империя, средневековая цивилизация умирает медленно. Однако конец XV в., когда печатный пресс Кэкстона заменяет монастырских переписчиков, когда английский язык соперничает с латинским, когда буржуа богатеет, а рыцарь уступает ему, когда пушка пробивает брешь в крепостной стене, когда купец освобождается от опеки гильдии, верующий — от опеки духовенства, а крепостной — от помещика, и в самом деле является переходной эпохой. Общество, на протяжении многих веков сохранявшее свое величие, движется к упадку; на смену ему идет другое, и еще никто не знает, каким оно будет. Англия в 1485 г. готова к благополучию; богатство ее фермеров и ремесленников, зрелость ее умов поражают всех тех, кто ее тогда наблюдает. Ей не хватает только сильного правительства. И вопреки всем ожиданиям, его даст ей молодой Генрих Тюдор и его потомки.