— Да я понятия не имела, где искать милицию в этойдыре! — вскричала Катя.

— Ну вот, на ДТП милиция уж точно приехала бы…

Катя посмотрела на него с такой тоской, что Сергачев снованахмурился и спросил строго:

— Вы что же, не доверяете милиции? Вы, может быть, имне не доверяете?

— Здесь, в этом кабинете, я вам верю, — сказалаКатя, сильно покривив душой, — а на большой дороге, одна, без документов иденег… Позвольте вам напомнить, что меня остановили на дороге мнимые сотрудникиГИБДД. Документы мне предъявили, а один даже в форме был.

— И куда же вы отправились? — Сергачев решилоставить ее выпад без ответа.

— Решила доехать на рейсовом автобусе до своего дома…

— Без денег? — Теперь в голосе следователяпослышалось ехидство.

— Ну… — В ту же секунду Катя поняла, что ни за чтоне назовет следователю имя Татьяны. Не хватало еще ее впутывать. Потому чтоесли с ней, потерпевшей, он разговаривает таким тоном, то приезжую нищуюдевчонку сразу же заподозрит во всех смертных грехах. Нечего сказать, хорошо быона отблагодарила Таню за то, что та ей помогла в трудную минуту! —Кондуктор пожалела меня и пустила просто так, — буркнула Катя.

Сергачев выразил все свои сомнения одним лишь хмыком.

— И вы попали домой? — скучным голосом спросил он.

— Н-нет, я побоялась идти одна по пустынной дороге ирешила поехать в Москву…

Катя пыталась думать. Если она начнет подробно пересказыватьэтому несимпатичному следователю все свои страшные приключения, то делонеминуемо дойдет до дяди Васи. А вот уж этого-то никому знать никак нельзя.Тогда и про Павла по кличке Рафинад тоже ни в коем случае нельзя упоминать.

— Послушайте, — внезапно рассердилась она, —какая вам разница, когда и каким образом я добралась домой? Меня ограбили,похитили и не убили только по чистой случайности! Так ищите тех, кто этосделал, а не тратьте время на бесполезные расспросы! Заодно, может, и машинунайдете…

— Мне, Катерина… — он заглянул в папку, —Антоновна, про машину вашу неинтересно. Этим другие люди заниматься будут, да ине найдут, разумеется, поскольку давно уже умельцы все номера где надо перебилии продали ее куда подальше… А вот у меня два трупа в лесу на сороковомкилометре. И моя обязанность выяснить, кто их убил и почему. Виновного найти ивину его доказать! А уж наказанием будут судебные органы заниматься.

— Ах вот как? — спросила Катя дрожащим от яростиголосом. — Вам важно, кто тех двух бандитов убил! Два трупа у него! А еслибы дело по-другому обернулось, то у вас один был бы труп — мой! И того бы ненашли, потому что они меня в яму собирались зарыть! Тогда и дела бы никакого небыло! А вам только лучше!

— Та-ак… — протянул Сергачев и бросил ручку настол перед собой, — договорились…

Катя молчала, усиленно стараясь удержать рвущиеся наружузлые слезы. Когда затянувшееся молчание повисло в кабинете, как дым дешевойсигареты, следователь откашлялся и сказал, не глядя на Катю:

— Вот что, Катерина… Антоновна, давайте-ка все с началаначнем. Значит, вы утром ехали в Москву. А зачем?

— На встречу с подругой, — неохотно ответила Катя,вспомнив звонок Дроздовой.

— Она может это подтвердить?

— Может… — по инерции ответила Катя и тутвспомнила жуткие Лидины выпученные глаза и свой ужас в кабинке туалета рядом свалявшимся на полу телом. До чего же она измучилась, если убийство Лидысовершенно выскочило у нее из головы! Тут же всплыли воспоминания, как Лидаюлила и отказывалась от своего звонка, когда Катя просила ее приехать и помочь.Лидка говорила, что лежит с температурой — ага, а сама в ночной клубпотащилась. И кто ее убил, равнодушно подумала Катя, наверное, наркоманкакой-нибудь… Хотя там охрана… Так или иначе, допросить ее этому Сергачеву неудастся. Но ведь звонок был, в конце концов, домработница может подтвердить!

Тут же Катя вспомнила об утренней размолвке с Наташей, какта обиделась на нее из-за того, что ее якобы заподозрили в том, что она роетсяв драгоценностях и документах хозяйки. Еще нарочно ничего не скажет милиции!

— Что вы имеете в виду? — не веря самой себе,вскричала она. — Почему это кто-то должен подтверждать, что я ехала вМоскву на встречу? Да какая разница, куда я ехала! Вы что, меня подозреваете?

— Ну, определенных подозрений у меня еще нет, —уклончиво ответил следователь, — но сами посудите, Катерина Антоновна, вынервничаете, путаетесь в показаниях, не можете дать вразумительного ответа напростые, ясные вопросы…

— Меня едва не убили!

— Допустим, — Сергачев наклонил голову, — носейчас вы не производите впечатления человека не в себе — говорите здраво,выглядите аккуратно. Но отчего-то умалчиваете о некоторых вещах, уж извините,рассказ ваш доверия не вызывает.

— Да в чем вы меня подозреваете? — Катя простозадохнулась от возмущения, которое было тем более сильно, что в глубине душиона не могла не признать некоторой правоты следователя Сергачева — она ивправду многого недоговаривала. — По-вашему, я сама запихнула себя вбагажник и отвезла в лес?

— Не надо утрировать, — поморщился он, —повторяю: в вашем случае я еще ни в чем не уверен, но многолетний опытподсказывает, что дело ваше очень похоже на сговор. Вы в своих показанияхсовершенно очевидно кого-то покрываете.

— Но при чем здесь ваши два трупа в лесу? —спросила Катя как могла спокойно.

— А при том, что вы вполне могли сговориться с вашимипохитителями. Или с одним. То есть я ничего не утверждаю, но такие случаи вмоей практике бывали. Фиктивное ограбление, потом машину и ценные вещи продают,а денежки делят пополам.

— Но зачем мне красть свою собственную машину? —едва не взвыла Катя. — Я и так могу ее продать, если захочу!

— А чтобы муж не узнал, — дробно рассмеялсяСергачев, — мало ли там, в казино дамочка проигралась или любовнику срочноденьги понадобились! У мужа ведь не попросишь, а так — ограбили, и все!

— Боже мой! — Катя прижала руки к вискам, потомучто в глазах потемнело и в голове застучали тысячи злобных молоточков. Онавспомнила жуткий взгляд главного бандита, этого ненастоящего лейтенантаСмородина.

— Вполне допустимо, что сговорились вы с одним изтроих, — добивал ее Сергачев.

— И он убил ради меня собственного брата? —прошептала Катя, потому что голос отказывался повиноваться.

— Ну, что они братья, мы знаем лишь с вашихслов, — протянул следователь, — а это, сами понимаете…

— То есть вы мне не верите… — И в это время Катявспомнила слова Стаса, что милиция уже точно определила участие в деле обоихбратьев Саловых. И этот иезуит, что сидит напротив, не может не знатьобстоятельств дела! То есть он нарочно ее запутывает, вместо того чтобырасследовать дело!