— До чего же вредная старуха! — протянул «браток»с тяжелым вздохом. — А вы, женщина, подтвердите?

— А она только что пришла, — снова подала голосстаруха. — Ничего она не может подтвердить!

— Как же это… как же его убили? — Секретаршаадвоката, всхлипывая, смотрела на мертвого шефа. — Ведь он… ведь он тутбыл один… к нему никто не входил…

— Очень даже просто, — ответил «браток», —через окно шмальнули, и всех делов! Вон и отверстие входное имеется…

Катя невольно взглянула на окно.

В стекле, примерно на уровне головы адвоката, и в самом делевиднелось аккуратное круглое отверстие.

— Ишь как ты все толково обсказал! — проскрипеластаруха. — Сразу видать, что ты в таких делах сильно опытный! Не иначе,твоих это рук дело!

— Усохни, бабка! — рявкнул на нее парень. —Ты же сама видела — я никуда не выходил!

— А вот и врешь, выходил покурить! — не унималасьстаруха. — И десять минут отсутствовал! Вполне даже запросто мог егоприложить!

— Ну, бабка, ты нарываешься! — набычился «браток».

— Что же теперь делать? — Секретарша громко всхлипнула,отвернулась от Ольховского и оглядела посетителей, как будто ждала от нихответа на этот извечный вопрос.

Ее нижняя губа тряслась, растерянное лицо покрылось краснымипятнами.

— Милицию вызывать! — уверенно проговориластаруха. — И никого отсюда не выпускать до ее приезда!

— Ну, бабка, ты сериалов насмотрелась! —усмехнулся «браток». — У меня, к примеру, дела, мне здесь дожидатьсянекогда…

— Вот его в первую очередь выпускать нельзя! —Бабка указала на бритого парня скрюченным пальцем.

— Старуха права, — неожиданно подал голоснеприметный мужчина средних лет, который до сих пор тихо сидел в углу и невступал в разговоры. Он подошел к столу секретарши, снял трубку местноготелефона и проговорил: — Охрана? В двадцать шестом офисе ЧП… Убит адвокат Ольховский…Да… да… вызовите милицию и не выпускайте никого из офиса…

— А ты еще кто такой? — спросил «браток»,исподлобья взглянув на незнакомца.

Тот ответил ему спокойным немигающим взглядом. Парень вдругскис и, потупившись, пробормотал:

— Да я же правда никуда не выходил…

— Милиция разберется! — ответил неприметныймужчина и снова сел в свое кресло.

«Господи! — думала Катя. — И это еще убийство намою голову. Что же это такое…»

Если вчера жизнь ее напоминала какой-то там круг ада, тосегодня она превратилась в густой приторный сироп, а Катя чувствовала себямухой, которая из последних сил мечется в этом сиропе, понимая уже, что влипла,и даже сладкого перед смертью не наесться, поскольку невкусно…

Сейчас приедет милиция, начнется долгое и унизительное разбирательство.

Катя вдруг поняла, что просто не выдержит еще одногодопроса. Общения с милицией ей на сегодня хватило.

Она отошла от кабинета Ольховского и направилась к дверям.

— А ты куда это собралась? — проскрипела вслед ейбдительная старуха.

— В туалет, — ответила ей Катя, стараясьоставаться невозмутимой. — Надеюсь, нет возражений?

— Иди уж, милая! — с наигранным сочувствиемсогласилась вредная бабка. — А то как бы чего не вышло… На нервной почвевсякое бывает! Только имей в виду, милая, обратно возвращайся! На вахте тебявсе равно не выпустят!

Катя не удостоила ее ответом и вышла в коридор.

Дверь с женским силуэтом она увидела сразу — туалет был тутже, в полуподвале, рядом с офисом Ольховского.

Войдя в кабинку, Катя изнутри закрыла дверь на защелку и огляделась.

Здесь имелось маленькое окно с матовым стеклом. Оно былорасположено довольно высоко, но, встав ногой на батарею, Катя легко смогла донего дотянуться. Она повернула задвижку, открыла фрамугу и с огромным трудомпротиснулась наружу.

Катя понимала, что ее легко найдут — ведь ее фамилия есть всписке клиентов адвоката.

Ну и пусть, она вовсе не собиралась скрываться, она толькохотела отсрочить новую встречу с милицией. Сейчас она бы ее просто невыдержала.

Она довольно ловко приземлилась на землю и снова огляделасьпо сторонам.

Это был в меру запущенный двор.

Чуть в стороне от окна стоял мусорный контейнер, возле негоросла кривая тощая осина и ржавели старые «Жигули». Чуть в стороне, возлезадней двери кафе, громоздились ящики из-под пива. Дальше виднелась арка, черезкоторую можно было выйти на улицу.

Катя направилась к этой арке, но, пройдя десяток метров,неожиданно замерла.

Рядом с ней, примерно на уровне земли, находилось окно.

Окно было закрыто, но в стекле, приблизительно посредине,виднелась аккуратная круглая дырочка.

Катя пригнулась и заглянула в это окно.

Прямо напротив него, за широким полированным столом,полулежал в кресле с высокой спинкой адвокат Ольховский. Отсюда казалось, чтоадвокат еще жив, что он просто задремал, но, присмотревшись, Катя отчетливоувидела его висок с темной отметиной раны.

Она вздрогнула: именно отсюда, с этого места, кто-то совсемнедавно выстрелил в адвоката! Кто это был? Чем помешал ему адвокат Ольховский?

Катя не знала ответа на эти вопросы, зато она точно знала,что убийца стоял именно там, где стоит сейчас она!

Катя попятилась и взглянула под ноги.

Большая часть двора была заасфальтирована, но здесь, подокном, асфальт как назло отсутствовал, и Катин след отчетливо отпечатался втемной глинистой земле.

И рядом виднелся свежий след автомобильного колеса.

Очень четкий след с характерным рисунком протектора — частаякосая елочка и квадратное пятно проплешины на месте заплаты. Старая покрышка,дешевый автомобиль…

Но этот след не волновал Катю.

Ее волновал отпечаток ее собственного ботинка.

Ведь милиция наверняка будет все здесь осматривать, найдетэтот след, сопоставит с Катиной обувью… И она, Катя, окажется подозреваемой вубийстве адвоката!

После сегодняшнего разговора со следователем Сергачевым онане сомневалась, что так и будет.

Оглядевшись по сторонам, Катя увидела валявшуюся на газонедоску, подобрала ее и поспешно стерла свой след.

Из задней двери кафе, позевывая, вышел грузчик.

Катя поспешно бросила доску и припустила к арке.

Выбравшись на улицу, она увидела, что перед входом в офисныйцентр уже стоят несколько милицейских машин.

Прячась за спинами многочисленных прохожих, Катя подобраласьк своей машине, пригнулась и тихонько постучала в стекло.