быть, нет смысла торчать на холоде, когда в деревне идет веселье. В любом случае, мы с Беном заползли внутрь и укрылись под прикрытием деревьев, мы знали, что с нами все в порядке, потому что мы не производили шума, чтобы привлечь внимание. Дальше, мы ползли по траве, пока не добрались до чистого места посередине, примерно в четверть акра, насколько я мог судить, и в середине этого пространства находился песчаный холмик высотой около двадцати футов. На востоке всходила половинка луны, когда мы подошли к кургану и, как вы думаете, что мы увидели? Тела всех тех девушек, которые были приведены в рощу тем утром, лежали убитыми, с перерезанными глотками, вокруг и по всему тому холму, и песок был красным от крови бедняжек. Около пяти или шести ленивых стервятников захлопали крыльями и улетели над деревьями, когда мы приблизились, и, поскольку мы боялись быть замеченными, мы мигом вернулись между деревьями и стали ждать.

"Джим, – заговорил Бен через некоторое время, – в этом холмике есть какая-то тайна. Может, ты вернешься в хижину и принесешь лопаты из железного дерева? Я собираюсь выяснить, что находится под этой кучей."

Итак, я осторожно выполз из рощи, взял лопаты и вернулся с ними к Бену. Затем каждый из нас взял лопату и мы вернулись к насыпи, и когда мы возвращались по открытому пространству, песок захрустел под ногами, и Бен наклонился, разгреб его и выкопал яму своей лопатой.

"Джим, – сказал он, чувствуя себя подавленным, – я надеюсь умереть, если это место не сделано из одних человеческих костей, ослепи меня".

И я тоже посмотрел вниз, и копнул, и не нашел ничего, кроме костей, маленьких и больших. И, вытаскивая из глубины кости, хотя мы, вероятно, не дошли до дна, пока мы копали, я должен сказать, что там, должно быть, тысячи и тысячи людей были убиты прямо на том месте, и я сказал Бену:

"Бен, этого достаточно, чтобы заставить человека содрогнуться, когда он думает, сколько несчастных тварей должно было быть убито здесь, чтобы все они превратились в холм из костей."

И Бен ответил: "Да, это так; давай поторопимся, иначе эти дикари схватят нас, и нам придется чертовски дорого заплатить".

Итак, мы пошли к насыпи, и сначала мы убрали тела двенадцати молодых девушек, которые лежали вокруг мертвыми, и мы положили их рядом, аккуратно, а затем мы взяли наши лопаты и начали убирать песок с насыпи начиная с одной стороны снизу. Это была довольно тяжелая работа, потому что песок был больше похож на глину, темного, тусклого цвета, и, похоже, был пропитан кровью насквозь. Ну, мы копались, может быть, минут десять, и уже погрузились на три или четыре фута в грязь, когда я услышал, как что-то гремит, как железо, и Бен говорит:

"Джим, я обо что-то ударил", – а он снова тычет лопатой и говорит: "Да, что бы это ни было, оно очень твердое".

И тогда я копнул эту штуку своей лопатой, и мне показалось, что я попал в кусок дерьма, потому что железное дерево отскочило от него, и оно немного дернулось.

Тогда Бен говорит: "Эта штука большая. Давай поднимемся на вершину кучи и разгребем песок, пока не доберемся до этой проклятой штуки, чем бы она ни была."

Итак, мы оба забираемся на вершину холма и начинаем копать, как хорошие землекопы. Примерно за полчаса работы мы отбросили около шести футов песка и снова наткнулись лопатами на этот твердый материал.

"Это его верхняя часть, – сказал Бен, – и я предполагаю, что внизу есть дыра. Я собираюсь очистить его от каждой песчинки, прежде чем остановлюсь, даже если это займет месяц, и выясню, что это за чертовщина."

Итак, мы оба начинаем сначала, ничего не говоря, но упорно работая. Мы, должно быть, работали очень тихо, потому что те часовые нас не услышали, хотя они были не более чем в ста ярдах от нас. Судя по местонахождению Луны, было около часа, когда мы начали работу, и около пяти часов, когда мы закончили и прояснили ситуацию, и на востоке начинал светать. И как ты думаешь, что это было? Что ж, джентльмены, будь я благословен, если когда-либо видел более забавную вещь в своей жизни. Это выглядело как круглый шар примерно двенадцати или четырнадцати футов в диаметре, но сплющенный там, где он лежал на песке. Его цвет был немного желтовато-коричневым, и было сморщенным, как шкуры тех риноссерий, которых я видел в Африке. Мы побили его лопатами со всех сторон, но заметных следов нигде не осталось, вещество было таким жестким и твердым.

"Что ж, – сказа Бен, вытирая лоб, – пошли. Интересно, что скажут эти спасители, когда узнают, что мы сделали. Хорошенький такой бог, чтобы убивать девушек", – и он еще раз ударил лопатой по твари, да так сильно, что звук разнесся по всей роще, а в следующую минуту вбежало около пятидесяти дикарей со своими дубинками и копьями, и подняли такой шум, какого вы никогда не слышали за всю свою жизнь.

Часть II. Появление игуанодона.

– И когда они увидели, что было сделано, и большой круглый шар появился там, где раньше была куча песка, они стояли ошеломленные, глядя друг на друга, и на меня, и на Бена, который стоял там, наклонившись с лопатой, как с копьем. Было легко видно, что они сами не знали, что делать, и поэтому мы просто ждали, чтобы посмотреть, что произойдет. Через несколько минут пришел верховный жрец с группой чернокожих из деревни, и тогда они встали, бормоча на своем языке, показывая то на меня, то на Бена и большой шар. Потом верховный жрец отошел в сторону так и бормоча себе под нос, остальные обернулись, священник сделал знак, и дикари образовали вокруг нас круг и встали угрожающе. Тогда Бен сказал мне:

"Джим, эти черные означают зло, но первого, который нападает на меня, я встречу шутку, чтобы ему было хорошо. Впереди меня должен улететь хоть один из них. " – и он крепко ухватился за лопату из железного дерева, и я понял, что он имел в виду.

"Ладно, – сказал я, – думаю, мы будем шутить не хуже вдвоем, если дойдет до дела".

И в этот момент жена Бена выбежала из-за деревьев, прорвалась сквозь круг, встала рядом с Беном и начала болтать как сумасшедшая. Я не понял, о чем она говорила, но Бен догадался, и, поскольку я узнал все это