представители вторичного периода, как в растительном, так и в животном царствах, такие как араукария, сосна и некоторые виды моллюсков, приводит нас к выводу, что остров Папуа, лежащий в той же четверти Земли, но более тропический, может обладать похожими или даже более выраженными зоологическими характеристиками. Должен признаться, что несколько разрозненные заметки, которые я только что прочитал, пробудили во мне новый интерес к рассказу капитана Себрайта. Я, с его разрешения, с большим удовольствием представлю их вниманию Академии наук на нашей следующей встрече. Прошу, продолжайте, капитан Себрайт. Я всецело ожидаю развязки вашей истории.

Я был втайне доволен тем, какой оборот приняли дела, и тем, что, в конце концов, моя репутация легковерного, как можно было бы заключить из этого визита, будет существенно уменьшена в свете одобрения со стороны такого несомненного научного авторитета, как В.

– Полагаю, я оставил вас, джентльмены, там, где мы закапывали мистера Инса в песок, – продолжил капитан, когда мы закончили говорить. – Это было пятнадцатого декабря, в тот же день, когда он умер, потому что больше не было смысла держать труп в таком жарком климате. Ну, эти приготовления, о которых я вам говорил, продолжались до двадцать первого декабря, а это, как вы знаете, самый длинный день в году к югу от экватора. Но утром того дня я понял, что должно произойти что-то необычное, и я держал глаза открытыми на случай, если меня втянут в это, поскольку я не в игре, потому что, говорю вам, этим дикарям нельзя доверять, когда они начинают праздновать, помня, что они довольно опрометчивы иногда. Примерно за час до восхода солнца верховный жрец появляется во дворе, выходя из своей хижины, туда, где стояли остальные чернокожие, которые выли и били в свои барабаны и прочее, и он произносит им витиеватую речь, и они выстроились в колонну, с двенадцатью или пятнадцатью молодыми девушками впереди, а затем вся группа начала маршировать туда, где была большая роща кокосовых пальм, апельсиновых и железных деревьев, примерно в четверти мили от нас! Теперь я должен сказать вам, что мне, Бену Бакстеру и мистеру Инсу часто было любопытно посмотреть, что находится внутри той рощи, из-за того, что ее день и ночь со всех сторон охранял отряд дикарей с копьями, но они никогда не позволяли ни одному из нас пробраться туда; и сначала, когда Бен Бакстер предложил пройти через деревья, они яростно возразили, и Бен был так удивлен, что пришел к выводу, что ему все равно пройти туда. После этого мы все гадали и гадали, что за тайна была в той роще, но, насколько мы могли видеть, никто из дикарей никогда не входил в нее – даже охранники, которые стояли снаружи. А теперь, когда началось построение группы и они двинулись в направлении рощи, Бен стоял рядом со мной, и вот что он сказал:

"Джим, – говорит он, – я собираюсь проследить за этими черными. Я чую, что в той роще что-то делается, и лопни мои глаза, если я не выясню, что это такое."

А я сказал: "Не делай этого, Бен, если они не хотят, ничего хорошего из этого не выйдет".

Но Бен не обратил на мои слова внимания, он пошел и присоединился к колонне, держась за руку со своей женой, и, поскольку я не хотел оставаться один, я последовал за маршем немного в стороне. Когда мы подходим к роще, первосвященник – старик, раскрашенный так, что стал похож на дьявола, – созвал много больших, сильных чернокожих, и они загнали молодых девушек, идущих впереди, прямо в рощу среди тех деревьев. И прежде чем они попали в нее, девушки визжали, и кричали, и падали на колени, и плакали так, что у кого угодно разбилось бы сердце; но те черные толкали, и волокли, и загоняли их своими дубинками и наконечниками копий, а остальная толпа продолжает выть и бить в барабаны, так, что вы бы подумали, что весь ад вырвался на свободу.

– Да, джентльмены, конечно, мне не нравилось, что это действо продолжается, но что я мог поделать? Даже если бы я попытался что-то сделать, меня бы слишком быстро превратили в фарш. Через минуту или две они схватили и загнали всех этих девушек в рощу, и так как многие дикари стояли на страже перед ней, мы, конечно, больше ничего не могли видеть, хотя визг и вопли не прекращались ни на минуту. Примерно через четверть часа визг затих, а через минуту или две священник и дикари вышли, и я увидел кровь на их руках и ногах, как будто они разделывали овец. Затем весь отряд вернулся в деревню, кроме охранников, которые постоянно оставались в роще, и они пировали, пели, танцевали и продолжали это до утра. Я не хотел задерживаться после того, что я увидел, и я просто лежал в своей хижине, думая о том, чтобы в любом случае уйти и покинуть это проклятое место, когда Бен Бакстер вошел в хижину:

"Джим, – сказал он, – между нами говоря, они вырезали всех тех молодых девушек, как это было сегодня в роще, так вот, меня зовут Бен Бакстер и я собираюсь посмотреть, что там в роще, и если это какой-то идол, как я предполагаю, я собираюсь разбить эту чертову штуковину и положить конец их жертвоприношениям навсегда."

"Что ж, Бен, – ответил я, потому что видел, что он твердо решил это сделать, и нет смысла возражать ему, – я был бы осторожен, и не рисковал напрасно. Но если ты должен пойти, что ж, я с тобой. В любом случае, любой из нас с таким же успехом может быть убит в роще, как и оставаясь в этой адской дыре."

Итак, когда стало темно, и все дикари пировали и пели, мы с Беном тихо выскользнули из хижины и направились в рощу. Теперь я должен сказать вам, что эта роща занимала около четырех акров земли, а с северной стороны ее подпирал самый крутой утес, какой мы когда-либо видели. Он был около двухсот футов в высоту, и его верхушка нависала над рощей, так что солнце никогда не могло осветить те деревья, которые были под его защитой, даже в самый длинный день, когда он был к югу от восхода. Мы с Беном сделали что-то вроде круга вокруг рощи, не допуская, что бы охранники увидели, что мы приближаемся. Мы прокрались вдоль подножия скалы, пока не добрались до деревьев. Наверное, те охранники подумали, что, может