А Жанна смотрела на пригласительный с летящим танцором и улыбалась.

Rock-Tunnels стрекотал над ухом, а Тихон смотрел на циферблат и пытался вспомнить, зачем он поставил будильник на полседьмого, а не на семь, как обычно.

Вспомнил. Вскочил, вырубил «Туннелей» и размотал коврик, на ходу проверяя трекер полетов.

Самолет Сидней – Москва летел строго по расписанию. На высоте 10 895 метров со скоростью 917 км/ч. Потом длинная пересадка в Шереметьеве. Время прибытия в их родной город – 8 часов 40 минут. Со вчерашнего дня ничего не изменилось.

Тихон делал «Приветствие Солнцу», привычно проматывая в голове предстоящие дела.

На работу к одиннадцати. До этого нужно успеть отрисовать разворот комикса для «Лавки чудес».

Полчаса на китайский. Нет, лучше час. Раньше Тихон наивно полагал, что после японского китайский пойдет на изи, но не тут-то было. Фонетика, лексика, построение фраз – все другое. Разве что иероглифы те же – но читаются совсем иначе.

Потом нужно оформить заявку на Animate Europe. В прошлом году почти прошел в финал, в этом – чуйка подсказывала – сможет пробиться в призы. Правда, сегодня вечером прилетит Арина, и это может все изменить… Тихон отогнал от себя эти мысли. Вот прилетит, тогда и будем решать. Конечно, если бы Арина заранее предупредила, что его ждет в аэропорту… Но это же Арина, она себя уважать не будет, если не подразнится.

Тихон свернул коврик и сел за комикс для «Лавки». Платили там копейки, но Тихон все равно не халтурил. Знал, что все окупится со временем. Все та же чуйка подсказывала.

А еще ему нужно было как можно более солидное резюме.

* * *

До работы он успел все, что планировал, и даже чуть больше – попереписывался с Хабаровским издательством, которое собиралась адаптировать пару маньхуа. Тихон, кажется, убедил их, что мало просто перевести текст, некоторые рисунки стоит переделать под наши реалии. И даже успел перерисовать одну картинку. Хабаровск сказал, что будет думать, но утро вечера мудренее.

В троллейбусе Тихон не удержался и снова залез в самолетный трекер. Арина летела над Индией. Строго по расписанию.

Тихон попытался представить, что сейчас делает Арина, – и не смог. Он вообще не понимал длинных перелетов. Раз в жизни он летал далеко – кстати, в тот же Хабаровск, на GeekZone – и отсидел себе все на свете. А Арина говорила, что «пролетает незаметно» и радовала рассказами о смешных попутчиках.

В цеху Тихон оказался за десять минут до смены, как раз чтобы переодеться. Частный цех отличался от государственного тем, что не надо было уходить по гудку, график был гораздо свободнее. Ну и пили, конечно, поменьше. За два года на большой мебельной госфабрике Тихон насмотрелся такого, что с любовью вспоминал папин бар – там посетители хотя бы не пытались работать.

В частный цех его сманили по рекомендации, адекватных рабочих собирали по всему городу. Делали кухни из ДВП. Платили хорошо. Тихон был доволен. Хотя коллеги его сторонились – выглядел он совсем не как представитель рабочего класса. Сразу после школы на первые заработанные деньги он сделал себе на спине тату – крылья. Потом пытался отрастить бороду и покрасил ее в синий цвет, но пришлось сбрить, потому что отец на сине-голубую гамму до сих пор реагировал неадекватно. Потом Тихон пробил в ухе тоннель и проколол ноздрю. Ноздря так и не зажила, от этой идеи пришлось отказаться, а тоннель остался. Последнее, что сделал Тихон, это выбрил себе половину головы, а на второй половине сделал временную тату. Знакомые девчонки нарисовали ему хной китайский иероглиф «мечта».

Он год назад загадал желание. Тихон даже не мечтал, просто верил, что все получится. И сегодня был день «Ч». Тихон глянул на смартфон. Самолет с Ариной летел. Пока все шло по плану.

Тихон развернул техкарту, надел очки и включил станок.

* * *

Смена пролетела незаметно. В наушниках дребезжали китайские песни (по опыту с японским Тихон знал, что так легче привыкнуть к языку), руки сами выполняли заученные движения. А то, что остальные рабочие не лезли с разговорами, его вполне устраивало.

Он уже направлялся к раздевалке, когда его поймал за руку мастер:

– Тихон! Стой! У нас ЧП! Петров в аварию попал, а у нас заказ со сборкой.

Тихон не любил ездить к клиентам, предпочитал работать в цеху. Но по тону мастера понял, что не отвертится. Тихон закатил глаза. Мастер отреагировал нецензурно.

– Оплатишь, – сказал Тихон, – но я в восемь должен быть в аэропорту.

– Ну вот и стимул, – сказал мастер, – быстрее закончите. Там всего-то шкаф да стол!

«Шкаф да стол» оказался стенкой и двумя комодами.

Инструкции состояли из фраз: «Скрепить согласно рисунку 1» и «Использовать стяжку ассиметричную». К описанию прилагалась полустертая схема и невнятная спецификация. К счастью, Тихон не впервые участвовал в сборке, поэтому работал, не глядя в инструкцию. Особенно старался не смотреть на пояснения «Шкаф 3 собирается двумя специалистами». Второй специалист повез срочные заказы дальше, и Тихону пришлось водружать антресоли на место, используя колени, плечи и макушку.

Но в семнадцать тридцать все было готово. Заказчица – подслеповатая бабуся – пыталась накормить «замечательного юношу» голубцами, но Тихон проявил твердость: по пути в аэропорт он собирался заскочить домой и принять душ.

* * *

Он проехал полпути, когда позвонила мама.

– Тиша, – затараторила она, – выручай! У нас аврал, Петя в командировке, а Диану нужно из садика забрать! И девчонок из Центра! Только успей до шести, ладно? На меня уже ругаются! А с меня ужин!

«Ну и зачем было третью рожать, – подумал Тихон, – если у тебя постоянные авралы?»

В Центр он успел без десяти шесть. В садик – без одной минуты.

Четырехлетняя Диана, одетая и надутая, как воздушный шарик, сидела в пустой группе.

Свою обиду – почему ее опять забрали последней – она выместила на Тихоне. Пришлось водружать Диану на шею и изображать лошадку.

Доставив сестер домой, Тихон позвонил маме.

– Как не дождешься? – запричитала она. – А ужин? Ты хоть рассольник в холодильнике возьми разогрей!

Еще труднее было с близняшками. Мелкая потребовала, чтобы Тихон оценил ее последнюю акварель, которую она сотворила в изостудии. Немелкой пришлось три раза напомнить, что булочки – только после нормальной еды.

Когда Тихон открыл дверь, чтобы сбежать, подала голос Диана:

– А я описялась!

* * *

Тихон бежал легкой трусцой, надеясь, что выглядит спортсменом. До отхода автобуса в аэропорт оставалось минут двадцать. Он успевал.

На запястье зажужжало. Тихон решил было проигнорировать, но на экранчике часов загорелось «Коля-бар». Тихон, из последних сил надеясь на чудо, нажал на «ответить».