имперское сословие, которое заседало бы в рейхстаге. Поделенное по округам и кантонам рыцарство возглавлялось генеральной директорией, функции которой поочередно передавались какому-либо округу. Но ее власть оставалась чисто номинальной, в отличие от кантонов, которые непосредственно защищали рыцарские права и следили за выполнением ими своих обязательств.

Князья постоянно стремились превратить рыцарей в поместное дворянство. Но к рыцарству принадлежал только тот, кто владел землей, как уже говорилось выше, занесенной в особый реестр. Поэтому в случаях, когда рыцарский род вымирал, земля отходила к князю. Если же рыцарь получал титул рейхсграфа или продавал имение не рыцарю, то новый владелец уже не имел права входить в рыцарскую корпорацию. На практике продажа рыцарского владения была весьма затруднена, поскольку его хозяин был обязан вначале сообщить о своем намерении в директорию, затем — предложить купить землю только рыцарям или всей корпорации, которые могли обдумывать предложение в течение трех лет.

Какое же значение имело рыцарство, этот курьезный для XVIII в. пережиток средневековья? Население рыцарских владений было в Германии одним из самых бедных, да и их хозяева редко могли похвастаться звонкой монетой. Как правило, они вели хозяйство по старинке, либо вообще не занимались своими имениями и их нищими обитателями, а поступали на службу к духовным правителям или к императору, образуя костяк военного и административного аппарата империи. В этом и заключалось значение рыцарства.

Империя в европейских конфликтах

Тридцатилетняя война являлась европейской войной, а Вестфальский мир должен был стать основой «вечного» европейского мира. Однако мир сохранялся только короткое время. В этот период то и дело вспыхивали новые войны, чаще всего из-за наследства. Европейские правящие дома были тесно связаны между собой родственными узами, и как только умирал тот или иной правитель, не имевший прямых наследников, появлялись вполне равноправные и соперничавшие друг с другом претенденты на освободившийся трон.

Гарантами Вестфальского мира, призванного установить спокойствие и порядок в Священной Римской империи, являлись Франция и Швеция. Но именно они стали первыми его нарушителями. К тому же, вновь возросла угроза со стороны Османской империи. Сложились три очага назревающих конфликтов: Франция, стремившаяся к гегемонии в Европе, Швеция, претендующая на господство на Балтике, и Турция, нацелившаяся на захват земель Габсбургов[75].

В 1661 г. началась экспансионистская фаза французской внешней политики. Ее целью являлось территориальное расширение Франции до Рейна, укрепление ее восточной границы и утверждение собственной гегемонии на европейском континенте. Немецкие правители оказались беспомощными перед лицом французской дипломатии, которая виртуозно использовала все возможные юридические ухищрения для обоснования своих территориальных претензий и серьезным аргументом которой были превосходящие силы французской армии. Более того, в 1658 г. многие немецкие князья сблизились с Парижем и объединились в Рейнский союз, чтобы отстоять свой суверенитет в противовес властным устремлениям Габсбургов.

Французской гегемонистской политике во многом способствовала женитьба Людовика XIV на Марии Терезии, дочери испанского короля. Сын короля Филиппа IV Карл II был очень больным человеком, и дело шло к угасанию династии испанских Габсбургов по мужской линии. Людовик считал, что он имеет права на испанский престол, но у него были два конкурента — император Леопольд I, также женатый на дочери Филиппа, Маргарите, и малолетний баварский принц Иосиф Фердинанд, правнук Филиппа и внук Леопольда. Карл назвал в своем завещании преемником именно Иосифа, чтобы избежать столкновения династий Габсбургов и Бурбонов и не допустить раздела испанских владений. Но баварский принц неожиданно скончался в 1699 г., и Карл II назначил своим преемником (под влиянием французской партии) Филиппа Анжуйского (1700–1746) — своего племянника и внука Людовика XIV.

После смерти Карла II в 1700 г. предметом притязаний со стороны Людовика XIV и Леопольда I стало Габсбургское испанское наследство. О праве своей жены на испанские Нидерланды Людовик XIV заявил еще в 1665 г. В ответ на протест испанской стороны французские войска заняли эту территорию, что, разумеется, шло вразрез с интересами Священной империи. Австрийская дипломатия настойчиво предупреждала немецких правителей о реальной опасности широкой французской экспансии на восток, и призывала к совместному отпору всех германских государств.

Тем не менее в 1670 г. армия Людовика вторглась в Лотарингию и захватила ее, не встретив серьезного сопротивления. Но когда через два года Франция начала войну против своего главного торгового соперника — Голландии, и ее войска вошли на территорию империи, кайзер и большинство немецких князей поддержали Голландию, выдвинув против Франции объединенную армию. Однако наступление немецких армий закончилось неудачей. На мирных переговорах в Нимвегене парижским дипломатам удалось расколоть антифранцузский блок и получить территорию Франш-Конте.

В ходе дальнейшей борьбы против французского продвижения в Эльзас единение германских государств окрепло. Об этом свидетельствовали результаты Пфальцской, или Орлеанской, войны (1688–1697). Когда после смерти (в 1685 г.) Карла, курфюрста Пфальца, пресеклась мужская линия правящей в Эльзасе династии, Людовик потребовал, чтобы личную собственность этой династии унаследовала его невестка (жена его брата) Лизелотта Пфальцская, герцогиня Орлеанская. После отказа Имперского суда удовлетворить это требование французский король в 1688 г. захватил Пфальц. Рейхстаг объявил в ответ общеимперскую войну и призвал европейские государства к союзу против Франции. Французские войска начали отступать, но при этом подвергли немецкие земли страшному опустошению. Дотла были разорены и разграблены Гейдельберг, Мангейм, Шпейер, Вормс. По Рисвикскому миру 1697 г. Франция вернулась к границам, установленным Вестфальским миром, но сохранила за собой Эльзас. В это же время с Востока империя остановила, наконец, и еще более опасного врага, подстрекаемого из Парижа, — турок.

Экспансия Османской империи в Юго-Восточную Европу достигла своего пика во время правления султана Сулеймана (1520–1566). Но в 1571 г. соединенный испано-венецианский флот сокрушил турецкое морское господство в Средиземном море в знаменитой битве при Лепанто. Новая война, которую в 1593 г. начала Турция против Австрии за обладание Трансильванией, закончилась безрезультатно для обеих сторон. Временному спокойствию в имперско-турецких отношениях положил конец султан Мехмет IV. Вновь вспыхнул конфликт из-за Трансильвании. В 1663 г. турецкие полчища вторглись в Венгрию. Когда австрийская армия стала отступать под их натиском, император и папа призвали к Крестовому походу против турок. На следующий год объединенные армии империи и Франции нанесли туркам крупное поражение.

Новая турецкая война разразилась в 1683 г. В июле огромная турецкая армия появилась под стенами Вены. Австрийская столица держалась из последних сил, в городе были съедены все кошки и собаки. В последний момент к Вене подоспели имперские войска под командованием Карла Лотарингского и польские гусары короля Яна Собеского и 12 сентября наголову разгромили турок при Калленберге. Теперь война протекала успешно для империи. Один из самых талантливых полководцев того времени, принц Евгений Савойский, в 1697 г.