Фридриха ограничивались в основном сферами финансов и судопроизводства, а также культуры. Король упразднил внутренние таможни, несколько ограничил монопольные права цехов, всячески поощрял создание новых мануфактур. Было существенно реорганизовано государственное управление. Департаменты Генеральной директории выделились в самостоятельные структурные подразделения и были освобождены от функций местного управления. Появились новые департаменты — строительный, по духовным делам, по образованию, юстиции. В 1781 г. был введен первый в Пруссии уголовно-процессуальный кодекс. Но к концу правления Фридрих все больше опирался не на неповоротливую Генеральную директорию, а на состоявший из 16 доверенных лиц королевский кабинет. При Фридрихе формируется слой профессионально вышколенного и четко действующего прусского чиновничества, в котором уже довольно заметное место заняли представители буржуазии. С 1770 г. стала действовать Государственная проверочная комиссия, занимавшаяся аттестацией чиновников. Фридриху удалось превратить свою страну в великую европейскую державу.

Предпринимавшиеся в Пруссии шаги к милитаризации общественной жизни вели к дальнейшему укреплению господствующих позиций юнкерства. Прусские короли предпочитали также использовать офицеров и в качестве высших государственных служащих, перенося военный образ мышления и действий в сферу гражданской администрации. Осуществляя политику просвещенного абсолютизма, Фридрих II перенял из буржуазных государственно-правовых теорий некоторые важные идеи, используя их для идеологического обоснования своего господства и для идеологической защиты от возраставшей со стороны буржуазии угрозы безраздельному господству феодального по сути юнкерства.

Так как почти все государственные средства уходили на содержание армии и ведение войн, на школы денег в Пруссии никогда не хватало, хотя Фридрих ввел обязательное начальное обучение для всех детей. В королевском школьном регламенте 1763 г. говорилось, что «из-за неопытности большинства церковных служащих и учителей молодые люди в деревнях растут в невежестве и глупости»[80]. Зачастую школьными учителями были отставные солдаты, которые не слишком знали грамоту, но ловко владели палкой и розгами.

Общество в переменах

XVIII век стал временем глубоких перемен, обусловивших к его концу кризис духовной, социальной и политической системы староевропейского общества. Но зародыши этого кризиса проявились уже столетием раньше, а с сер. XVIII в. стали ощутимыми и в германских государствах, где началось изменение системы понятий, норм и ценностей, самого образа жизни и поведения. Можно охарактеризовать этот век как время посева того, что взошло в начале следующего, XIX, столетия, как начало прорыва в современность.

В основе человеческой ориентации в мире лежат представления о времени и пространстве. Они не оставались постоянными, а изменялись с ходом истории и развитием культуры. Историко-культурная относительность времени была вполне осознана на исходе XVIII в. и стала основополагающей для современных представлений о мире. До этого трактовка времени и его членение в христианской мысли Европы носили сакральный характер.

Со времен средневековья история понималась как последовательное чередование четырех мировых империй: Ассиро-Вавилонской, Мидо-Персидской, Греко-Македонской и Римской, которая завершала историю. Атак как «Священная Римская империя» рассматривалась как ее непосредственное продолжение, то с гибелью ее, считалось, придет и конец света. Разрушения Тридцатилетней войны, грозившие похоронить империю под своими обломками, с этой точки зрения приобретали характер апокалипсических, многие люди ожидали «конца света» уже в самом ближайшем будущем.

На исходе XVII в. началось, по крайней мере среди образованных людей, постепенное изменение религиозного подхода к истории. Сакральное представление об империи уступает место светскому ее пониманию. Позиции императора оказались подорванными с ростом суверенности князей. Сохранение мира уже не являлось его задачей как представителя Бога на Земле, оно стало общим мирским делом крупных держав, сохраняющих между собой известное равновесие. Концепция мировых империй уступила место трехчленному делению истории на древнюю, среднюю и новую, которое впервые выдвинул в 1685 г. ученый-гуманист из Галле Христоф Целларий (1638–1707) в своей «Всемирной истории».

Исчезновение апокалипсической перспективы означало превращение истории в открытый процесс и было связано с новым представлением об историческом развитии. Оно объяснялось теперь не божьим провидением, а через свою собственную внутреннюю логику и динамику: в кон. XVIII в. возникли идея и понятие прогресса, которые свидетельствовали об изменении восприятия не только истории, но и времени вообще. Это проявилось в различных областях трактовки действительности и отношения к ней. Так, в биологии возникло учение о развитии и эволюции живых организмов, подрывавшее христианскую идею божественного сотворения мира. В экономической теории ученые пришли к идее производительности — т. е. количества продукта, созданного в какой-то отрезок времени, — которую можно и нужно повышать. Новое проявилось даже в спорте: если прежде в традиционных состязаниях определяли просто победителей, то с 20-х гг. XVIII в. их достижения стали точно измерять в граммах, сантиметрах, минутах.

Все большее значение приобретает понятие движения, что определялось усовершенствованием средств связи и транспорта. Значительные суммы вкладывались в строительство мощеных дорог и почтовых станций. Газеты выходили все чаще, иногда их печатали даже несколько раз в день, чтобы познакомить читателей с самыми последними новостями. В большинстве сфер повседневной жизни старые представления о статичном и привязанном к пространству порядке уступали место идеям процесса, динамики, скорости и прогресса. Жизнь потекла гораздо быстрее.

Новое восприятие времени было тесно связано и с новым представлением о пространстве. В XVII и 1-й четверти XVIII в. в науке и искусстве в качестве главного утверждается принцип измерения и расчленения пространства, а царицей наук становится геометрия. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть с высоты птичьего полета на дворцово-парковые ансамбли эпохи барокко.

Научное изучение пространства в XVII в. было нацелено прежде всего на Универсум (Вселенную). В 1609 г. Иоганн Кеплер (1571–1630) опубликовал «Новую астрономию», а в 1623 г. Галилео Галилей (1564–1642) выпустил «Диалоги», где на базе открытий Кеплера доказывал правоту учения Коперника (1473–1543). С помощью более точных астрономических приборов началось тщательное измерение космоса, этого божественного порядка, подчиненного геометрическим законам. Иначе говоря, стал наглядно видимым «строительный проект» Бога.

Наряду с астрономией резко возрос интерес к географии и измерению самой Земли. По распоряжению короля во Франции с 1683 г. под руководством астронома и математика Джованни Кассини началось систематическое измерение всех провинций страны. В Германии также приступили к этой работе, а также к созданию разномасштабных карт, что было связано с фискальными интересами и с потребностью установления точных границ отдельных территориальных княжеств.

Очарованность геометрическим пространством ярче всего нашла свое художественное и политическое выражение в архитектуре стиля барокко. Декоративная пышность, напряженность композиции, контрастность и динамичность, строгая симметричность и стремление к величию являлись наиболее характерными чертами ансамблей Карлсруэ и Мангейма, Дрездена и Вены, Берлина и Вюрцбурга, Нимфенбурга и Потсдама. Барокко выражало мир, иерархически структурированный самим Богом. Большое значение в архитектуре этого стиля играл оптический элемент. Пропорции и перспективы, сочетания света и красок создавали иллюзию пространства, уходящего в бесконечность.