И вдруг почувствовал, как усталость навалилась на него десятитонным грузом.

Не время расслабляться. Нужно еще выйти из этого ада.

А ад снаружи в самом деле был настоящий. Взрывались снаряды, раздавались крики – ликования, но больше боли, трещали автоматы, свистели пули.

Как показала практика у Ямина, тут целая сеть котлованов и туннелей. Капитан смог пробраться сюда из лазарета через какие-то лазы и катакомбы. Значит, скорее всего, есть и выход наружу, запасной, неучтенный, тайный.

Идти было тяжело – земля тряслась от взрывов, и даже толстые стены строения содрогались и осыпали его известкой и бетонной крошкой. Где-то над головой лопались толстые балки, и звенела, как натянутые струны, арматура. Очередной взрыв – и по одной из стен поползла огромная кривая трещина. Из образовавшегося проема хлынула вода, грязная, зловонная.

«Перебило канализацию», – сообразил Хорьков. И вскоре понял, что это может оказаться для него проблемой. Вода удивительно быстро прибывала, а выхода все не было и не было.

Постепенно он стал замечать, что дорога становится все у́же и у́же. Уже бредя по колено в воде, он желал лишь одного – найти выход.

Но его нигде не было.

«Гребаный Ямин! Настроил лабиринтов, минотавр хренов!»

Вскоре капитан вышел в какой-то тупик, и единственным путем, куда вообще можно было пролезть, было что-то наподобие окна, расположенного наверху.

Нужно было идти туда, потому что вода доставала уже до пояса.

Огромных усилий стоило добраться до проема, но он преодолел и эту преграду. Главное дело сделано – кровь у него, так чего ныть по пустякам?

Выход вывел его в какую-то прямоугольную яму.

«Словно могила для динозавров!» – криво ухмыльнулся Хорьков, осматриваясь.

Это был выгребной узел, давно заброшенный, наполовину заваленный хламом и залитый водой.

Но главное, он был на улице. А значит, можно выбраться и свалить отсюда.

Он спрятал контейнер за пазуху, двинул к куче мусора.

– Далеко собрался, братец? – раздался вдруг знакомый голос.

– Туда, где не будет тебя, – ответил Хорьков и повернулся.

Перед ним стоял Север.

– Что ж, хочу тебя огорчить – такого места на планете не существует. Я всегда буду где-то рядом.

– Эт вряд ли! – процедил капитан.

Противники начали сближение друг к другу, чтобы навсегда разобраться в давно горевшем конфликте.

Мы с Лерой бежали по коридору. Сначала показалось, что движемся к выходу, но, отмахав солидное для подземного убежища расстояние, понял: похоже, на адреналине проскочил нужный поворот.

Резко остановился и посмотрел на дочку. Та тоже замерла.

– Пап, ты чего? – спросила она.

– Я чуть тебя не лишился.

– Пап, ты делал то, что было нужно. – Дочка прижалась ко мне всем телом и положила голову на грудь.

– Но Аня… мама… я так хочу. Если мы не попробуем… – затараторил я, даже не заметив, как слезы сами собой брызнули из глаз.

– Я знаю, что ты хочешь это сделать, но будет ли это лучшим выходом?

Смахнул слезы.

– О чем ты говоришь?

– Мертвых не вернуть! – сказал Лера.

– Нет, – резко отрубил я, сразу отстранившись от дочки.

– Нельзя пробуждать к жизни то, что уже умерло. Даже… даже если это мама. – Лера пожала плечами.

Во мне же клокотала ярость, хоть и понимал, что это неправильно: нельзя злиться на собственного ребенка, тем более – она права.

– Нет, мы не должны так говорить. Все! Все было из-за этого! Все!

Дочка опустила плечи:

– Так вернись!

– Что?

– Вернись! Вернись за кровью. Ты еще можешь попытаться ее найти.

Замер, не поверив услышанному.

– И ты не против, чтобы я это сделал? – спросил я.

Лера снова подошла ко мне, положила руку на щеку.

– Пап, я же знаю, что ты не остановишься, пока не попробуешь.

Тут она права на все сто процентов.

Я не успокоюсь, пока не верну Аню!!!

Но оставалась причина, по которой я не мог снова сунуться в пекло разборок. На улице звучали взрывы и звуки выстрелов, а позади, в Хранилище, пытались убить друг друга Вадим Ямин и Марк. По идее, как отец, я должен был немедленно вывести дочь безопасным путем с базы и спрятать там, где можно переждать глобальную заварушку, в которую сейчас погрузился Темногорск. Если дэсэошники и псоглавцы затеяли разборки, то не было никаких сомнений, что в них погрязнет вся территория Буферной Зоны – настолько многочисленными были противоборствующие группировки.

– Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказал я.

– Я подожду тебя здесь!

– И никуда не уйдешь?

– Никуда не уйду. Пап, я дождусь! – сказала Лера.

Посмотрел на дочь – не шутит ли?

Вроде нет, взгляд серьезный.

– Хорошо, тогда я пошел, а ты… ты – спрячься! – сказал я и показал на темную нишу в стене.

Лера кивнула и зашла в нее. Из темноты сверкнула пара глаз – она что, плачет там, что ли?!

Кашлянул.

– Хорошо, я скоро! Жди меня здесь! – попросил я и бросился по коридору, собираясь вернуться за дочкой уже с кровью, но все опять пошло не по плану…

* * *

Север поднял голову – на лицо упали крупные капли дождя.

– Видишь, брат?! Даже господь боженька хочет, чтобы мы смыли грехи! Здесь и сейчас!

Бывший главарь бандитов стащил с плеча винтовку и навел ствол на шатающегося Андрея Хорькова.

Тот поднял голову, подставляя лицо дождю, а потом вдруг расхохотался. Громко, раскатисто.

Север даже вздрогнул от неожиданности.

– И что же, наш грозный и брутальный Север просто пристрелит безоружного брата, как трусливая шавка? Или найдет силы, чтобы сразиться по-мужски, на равных?

Бандит сплюнул. Его лицо перекосилось.

Перед глазами появился образ отца.

Как живой.

Дело было в детстве. Отец склонился над ним, когда будущий главарь банды упал на ринге секции по боксу.

«Сколько же лет прошло с тех пор?! Двадцать или двадцать пять?! Уже и не вспомнить!»

– Не будь тряпкой! Встань и дерись! – процедил папаша сквозь зубы и встряхнул парня.

Север дернулся, представляя эту картину. Потом посмотрел на винтовку так, будто впервые увидел.