получился! Восхитительные рисунки! Я, бывало, долгими вечерами… Нет, не скажу!

Пораженный циркач почесал затылок. Жизнь полна самых разнообразных поворотов и кувырков! Но то, что Ди работала у Братьев?.. С другой стороны, а что в этом плохого? Его бы позвали — разве отказался? Мва-ха-ха три раза! За те деньги, да за ту работу!..

Ворота раскрылись пошире. Йорж направил коня в проход. Ди последовала за ним.

За стенами монастырь оказался куда меньше, и совсем не таким зловещим — будто у строителей на стенах кончился запал. И дальше строили кое-как, лишь бы отвязаться. Возраст, опять же. Облетела краска, посыпалась штукатурка и черепица…

Куда больше, Ди заинтересовали люди, толпившиеся у невысокой, вросшей в землю постройки, от которой тянуло едой — кухня? С десяток наемников. Мрачнейшие типы! И телега у них, и боевая гиена… И командир — высоченный бородач с длинным мечом. Надо бы Йоржа держать от них подальше! А то начнет что-то доказывать ей и себе, беды не избежать!

Кэлпи отошел от наемников, двинулся к Ди и Йоржу, застывшим в неуверенности сразу у ворот.

— С отцом Вертексом, это наш настоятель, я, разумеется, не поговорил. Не до вас сейчас. У нас тут все сложно.

— Как у Братьев, без мыла? — гнусно заржал циркач.

— Иди нахер, Йорж. Я не по тем делам, — грубо обрезал шуточки монах. — Вас пока разместим в странноприимном доме, а после, как схлынет все, я приду, и мы обязательно обсудим. И прошлое, и настоящее.

— И будущее! — пискнула Ди.

— Будущее лучше не обсуждать, — странно улыбнулся старой знакомой Кэлпи. — Ну его!

Тропинка, выложенная желтым кирпичом, вела их вдоль собора, вглубь монастырского двора.

— Тут у нас трапезная, — показывал местные достопримечательности Кэлпи. — Тут конюшня, тут кельи монашеские… Здесь послушники раньше обитали. Но их сейчас меньше десятка, поэтому, живут средь монахов.

По левую руку стояло полуразрушенное здание с обвалившейся крышей…

— Тут для паломников дом, но не тот, куда идем, а другой!

— Знаю я вас, можете и здесь разместить, — не поворачиваясь к провожатому, сказал Йорж, — те еще затейники.

Ди засмеялась в кулачок, а Кэлпи гневно фыркнул обиженным ежиком.

— А тут у нас склады… — по правую руку протянулись многочисленные амбары и сараи. Среди них затесалось несколько каменных построек.

— Зачем так много? — удивилась Ди. — Мы тут уже столько времени, а я монахов видела — на пальцах пересчитать!

— Монастырь умирает, милая Тиана. Когда-то он был знаменит и славен. Не только со всей округи съезжались… Со всей Империи приходили! Но, былая слава прошла. А в наше сложное время, кому нужна та вера…

Тропинку пересек вынырнувший из-за угла мяур. Прошествовал гордо, неся пушистый хвост словно знамя.

— Какой милашка! — восхитилась женщина.

Кэлпи проследил его путь, покачал головой.

— Вот же приблуда наглючий! Второй день у нас, а уже словно иеромонах какой!

— Сам пришел или с паломниками какими случайными? — спросил Йорж.

— Вроде и сам, вроде и с паломниками, — туманно ответил монах.

— Это как⁉ — потребовала разъяснений Ди.

— У нас тут людоловы шалят по округе, — пояснил Кэлпи побледневшей женщине. — А мы за ними гоняемся. Ну и в одном селе, на месте разбоя, нашли троих. Привезли их сюда, а не прошло и полдня, как эта зверюга прискакала. По всему монастырю бегал, пока не нашел. Теперь у той кладовой трется, где и разместили.

— Удивительные дела рассказываешь! — ткнул Йорж монаха в плечо раскрытой ладонью. — Чтобы мяур, и с разбойниками дружил? И настолько, чтобы за ними потом в монастырь прибежал?

— Не похожи они на разбойников, правды ради, — не стал запираться Кэлпи. — Беженцы. Парень светлый такой. Лет двадцать с мелочью. Тощий, но резкий. И две девчонки. Одна рыжая — драться весьма горазда. И вторая, помладше. Волосы еще смешные, как и Тианы крашенные, но выцвели давно.

— Где они⁉ — завопил вдруг Йорж, хватая монаха за грудки. — Где⁈

Кэлпи неуловимым движением сбил захват, перекрутил циркача в воздухе, швырнул в кусты. Те захрустели. Посмотрел удивленно на свои руки, выругался чуть слышно.

Ди зашипела сквозь зубы.

Монах обернулся к ней, погрозил пальцем.

— Не шали. И не хватайся за стилет. Прошлое прошлым, но не надо.

Из кустов выбрался ошалевший Йорж, с ветками и сухими листьями в волосах. Из носа текла кровь. А правую руку он держал на весу. Легка не уверенно.

— Не сломал, — сказал ему Кэлпи, — не боись.

— Где она? — злобно проговорил Йорж. Взбучка ему на пользу явно не пошла.

— Рыжая или синяя? — уточнил монах, оглядываясь по сторонам, не видел ли кто кто произошедшего?

— Ее зовут Мейви, — пророкотал циркач, и дополнил, — синяя.

— В лазарете. Девчонка простужена напрочь. И обессилена.

Йорж кивнул. Молча подошел, встал напротив Кэлпи.

— Прости. Погорячился.

Монах подал ему кусок тряпки, вытереть разбитый нос.

— Прости и ты. Я тоже погорячился.

— Горячие цирковые парни, — улыбнулась Ди. — И теперь, когда мир восстановлен… Стьюи, то есть, Кэлпи, давай, мы закончим наше размещение.

Женщина шумно потянула носом.

— Не хочу оказаться в лазарете рядом с Мейви, — Русалка посмотрела на насупленного Йоржа. — Я понимаю, что сейчас окажусь там совсем не к месту.

Глава 25

Прямой встречный узел

Деревня разочаровала. Никто не бросался с вилами, никто не стрелял из арбалета, укрывшись на чердаке. Даже гиен не натравливали! Впрочем, будь тут кто живой, кроме компании, возможно, что-то и случилось бы. Но увы — тишина и полная безлюдность. И полнейший разгром!

Выбитые окна и двери, поваленные заборы, два сгоревших дома, от которых остались только печи…

— Мне это все не нравится, — задумчиво произнес Бригг и, сняв щит, повесил его на седло. Непривычная тяжесть оттягивала руку. И как эти рыцари и всякие кнехты с ними целыми днями бегают?

— Мне тоже, — кивнул Рош, оглядываясь. Оба стражника чувствовали себя неуютно среди разоренной деревни.

— Кладбище посреди болота, ага, — признал Хото.

— Ой, да ладно, — гыгыкнул Бьярн. — Селюки отмечали свадьбу. Или поминки. Праздновали, короче. А вы тут мрачности наворачиваете!

— Свадьбу? — переспросил Бригг.

— Ну да, — кивнул рыцарь. — Ты же сам не городской! Должен же знать, как у вас, среди сельской пасторали свадьбы проходят!

— У нас как-то все же попроще, — махнул рукой стражник. — Одного-двоих убивали, не больше. Ну и дома как-то не палили. Разве что, совсем случайно.

— А у нас было! — обрадовался Рош. — Лет пять назад жених дом подпалил. Притом, с тещей и двумя ее сестрами! Мой братан помогал дверь заколотить!

— А ты стоял у окна с оглоблей? — поинтересовался Бьярн, глядя на стражника с интересом. — Или с топором?

— Тесть дал острогу, — признался Рош. — Чтобы те скользкие твари не выбрались. Они и не выбрались.

— За что я обожаю деревенских, — хмыкнул рыцарь, — так это за незамутненность.

— Отвратительная история, — покачал головой Высота.

— Уж какая есть, — повинился стражник. — Но всяко лучше, чем дрочить по ночам и вытираться плащом. Хорошо хоть своим!

Бьярн тут же ухватился за плащ, поднял к глазам, начал комкать материю.

Компания заржала. Рыцарь выпустил несчастную тряпку, посмотрел на смеющихся товарищей.

— Ну вы и мудаки, господа. Но я вас, признаться, даже немного люблю!

Стражники и Хото смеяться тут же перестали. Переглянулись.

— Знаешь, мне от этого даже страшнее, — признался Бригг.

— Он того и добивается, точно тебе говорю! — зловещим шепотом произнес Хото, косясь на ухмыляющегося рыцаря.

Стенолаз еще раз оглянулся.

— Мой план пошел козе в трещину, как все уже догадались. Поэтому, мы его слегка изменим!

— Мы догоним рыцарюг и всех их перережем⁈

— Нет, — ответил обрадовавшемуся Бьярну Высота. — Мы поедем в монастырь.

— Куда⁈ — слаженно вытаращились стражники. — Какой монастырь⁈

Даже Бьярн ощетинился усами, непонимающе глядя на Хото.

— Святой страстотерпицы Пайперии, отданной пятерым на поругание и спасённой, — кротко улыбнулся Высота и сложил руки, будто собрался молиться.

— А зачем нам туда? — осторожно спросил Рош, прикидывая, не перемерз ли командир.

— Чтобы спасти святую от непоругания, — объяснил Бьярн. — Ей, думаю, скучно помирать девицей. А тут мы, в белых плащах и красивые!

— Особенно у тебя плащ белый, ага.

— В душе, друг Рош, в душе!

— Пиздеть — не мешки ворочать! — принял решение Хото. — Цели определены, задачи ясны. В дорогу, соратники!

* * *

Хото проклял свое острое зрение, когда компания подъехала к монастырю. Заходящее солнце выбралось из-за облаков, и его лучи освещали стены под углом. Отчего даже малейшие огрехи кладки прямо таки выпирали и лезли в глаза…

Высота старался ехать, уткнувшись взглядом на лошадиную макушку. Но глаза сами собой перебирались на монастырь, который становился