В конце декабря Царское Село посетили Н. Клюев и С. Есенин. Они со своим «пейзанским» стилем нелепо смотрелись рядом с Гумилевым и Ахматовой. Ожидания Есенина, которому «страшно» было увидеть женщину-поэта, видимо, не оправдались. Мало заинтересованный им, Гумилев подарил крестьянскому поэту свой сборник «Чужое небо». Анна же вещим сердцем почуяла трагическую судьбу и финал Есенина, вслушиваясь в строчки: «Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть».

Ахматову, конечно, не могло не задеть посвящение «Колчана» Татьяне, сильной сопернице, однако она демонстрировала безразличие. Не вечно же ей самой играть роль роковой женщины для мужа, это даже смешно. У нее выходило второе издание «Четок» – и опять немыслимым тиражом в 1000 экземпляров, а готовилось третье. Ей славы не занимать.

Лучшие литературоведы пишут о ее стихах, изучают их, восторгаются. Один из них, Б. Эйхенбаум, после встречи с ней пишет в письме: «На Рождестве я побывал в Царском Селе – у Ахматовой и Гумилева. Какая она хорошая, глубокая – больна. Уже год каждый день поднимается температура – туберкулез! Читала стихи будущего сборника, где она и о «ребеночке» говорит, и христовой невестой называется – гораздо дальше «Четок», в самую глубь. А Гумилев пуст, и сборник его – тоже». Безусловно, предвзятое мнение: Ахматову жалеют, в нее влюбляются и поневоле противопоставляют ее мужу-поэту.

В декабре 1915 года Ахматова опубликовала в «Биржевых ведомостях» стихотворение «Воспоминания» о первых днях войны, об их с мужем возвращении в августе 1914-го из Слепнева в Петербург.

Здесь «воин и дева» вместе входят в новую жизнь, в новый эпохальный этап. Он завещает ей свои печали и радости, оставляет на хранение свой дом. А ей остается только ждать в одиночестве. Видимо, Ахматовой был дорог тот миг единения перед великой бедой, когда они были вместе – «воин и дева». Возможно, потому так дорог, что теперь они снова порознь.

Гумилев же в этот период под влиянием Анны обращается к религиозной литературе. Близость смерти и ее жатвы на фронте подталкивали к размышлениям о вечном. Поучения святых отцов, очевидно, отвечали на его вопросы («Добротолюбие», «Исповедь блаженного Августина»). Именно в этот период написано им стихотворение «Рабочий», пророчествующее о его гибели от пули.

Это не мешает Гумилеву усиленно ухаживать за барышнями. В данном случае– за М. Тумповской. Когда же он добился, чего хотел, с облегчением сказал:

– Надоело ухаживать!

Одновременно он испытывает интерес к влюбленной в него Ларисе Рейснер, полновесный роман с которой еще впереди. Видимо, его донжуанство тоже объясняется постоянной близостью смерти, от которой острее хочется чувствовать жизнь. И еще: одиночеством. Он бежал от внутреннего одиночества. Оно обострялось, когда у Анны возникало глубокое чувство, как, например, к Анрепу.

Анна вновь встречается с Б. Анрепом, прибывшим с фронта. 13 февраля во время чтения у Недоброво его (Недоброво) трагедии «Юдифь» она передала Анрепу свое заветное черное кольцо, о котором потом напишет «Сказку…». Он слушал, закрыв глаза и откинув руку на сиденье дивана. Что-то упало в его руку.

– Возьмите, – прошептала Анна Андреевна, – это вам.

В тот же день она подарила возлюбленному книгу «Вечер» с надписью: «Одной надеждой меньше стало, / Одною песней больше будет».

Конечно, о кольце пришлось сказать мужу. Как уж она преподнесла ему новость, неизвестно, но Гумилев, узнав, что это кольцо увез Анреп, сказал ей полушутя:

– Я тебе отрежу руку, а ты отвези ее Анрепу – скажи: если вы кольцо не хотите отдавать, то вот вам рука к этому кольцу.

Было что-то зловещее в этой шутке.

Недоброво болен туберкулезом, он страдал от измены Анны. Его жена тяжело переживала это увлечение, винила в его болезни Ахматову, жаловалась Анрепу. Но в образе Бориса Васильевича той явился «царевич», тот, прежний. «Царевич» лишь восхищен прекрасной женщиной-поэтом и преклоняется перед ее талантом. У него своя жизнь, семья, обязательства. Он уезжает в Лондон.

В апреле 1916 года Гумилев произведен в прапорщики и переведен в 5-й Александрийский гусарский полк. Встретив свое тридцатилетие дома (у Анны в этот день, 3 апреля, вышло третье издание «Четок»), он снова отправился на фронт.

Невстреча

Война продолжается. По прибытии в новый полк Гумилеву надо было снова устанавливать отношения, завоевывать людей. Николай Степанович умел располагать к себе товарищей своими человеческими и воинскими качествами. Командир 4-го полка, где служил Гумилев, подполковник Аксель Радецкий сказал о нем штаб-ротмистру В. Карамзину:

– Хороший офицер и, знаешь, парень хороший.

И снова болезнь: конец апреля и май выдались дождливыми, холодными. Гумилев, находясь в разъездах, простудился, заболел бронхитом. Начался процесс в легких, его отправили на излечение в Царское Село. 7 мая Гумилев уже в лазарете Большого Екатерининского дворца. Главный врач здесь В. И. Гедройц. Здесь часто бывают великие княжны и сама императрица, служащие рядовыми хирургическими сестрами в Дворцовом лазарете № 3. Гумилев получил от них в подарок портреты с автографами, Евангелие, образ Казанской Божией Матери. Он отвечал стихами.

Анна к середине мая вместе с сыном и свекровью уехала в Слепнево. Они не встретились на этот раз. Очевидно, с новым появлением Анрепа опять наступило охлаждение между супругами.

Имея возможность выходить из лазарета, Гумилев бывает на важных литературных мероприятиях. Он появляется 14 мая в Тенишевском зале на докладе В. Брюсова, приехавшего из Москвы. Николай Степанович встречается там с двумя подругами – юными, очаровательными, артистичными и довольно раскрепощенными особами. Это Аня Энгельгардт, с которой Гумилев уже знаком (она станет потом его второй женой), и Оля Гильдебрант-Арбенина. Он выпросил у Арбениной номер телефона, чтобы продолжить знакомство.