– Дочь моя, – вкрадчиво прошептал онпо-латыни, – дочь моя, выслушай меня!

Марина подняла измученные глаза. После встречи с такназываемым Димитрием ей все окружающее казалось каким-то наваждением. Откудаздесь мог взяться католический монах?! Это призрак, привидение!

Она перекрестилась, однако августинец не исчез.

– Отец мой, – недоверчиво пробормоталаМарина, – кто вы?! Откуда?

– Я много слышал о вас в своем соловецкомзаточении, – слабо улыбнулся монах. – Ваш венценосный супругнамеревался воспользоваться моими услугами для установления связи с королемИспании Филиппом…

– Так вы Никола де Мелло? – внезапно сообразилаМарина, вспомнив рассказы о бродячем августинце.

– Совершенно так.

– Но как… откуда здесь… может ли сие статься?! –Чудилось, Марина лишь усилием воли удерживается от того, чтобы снова и снова неосенять себя крестным знамением в надежде, что призрак растает. Однако ежели августинеци был призраком, то весьма докучливым, и обычные экзорцизмы [46] на него недействовали.

– Патриарх Филарет, под присмотром коего я находилсядолгое время в Борисоглебском монастыре близ Ростова, добился у царя Василиямоего освобождения и дозволения отбыть из Московии. Не его вина, что по пути намоих сопровождающих напал польский отряд под командованием пана Рожинского,после чего я был водворен в Тушино. Здесь так много моих единоверцев, что яосознал свой долг спасения их душ и решил остаться в Московии до тех пор, покамои услуги будут надобны, – прелукаво улыбнулся Мелло, и Марина мгновеннопоняла подспудную суть его слов: митрополит Ростовский просто-напросто отпустилмонаха на волю, иди куда хочешь, делай что хочешь. В самом деле – разве вответе он, что охрана не устерегла де Мелло? На все, как говорится, Божья воля,тем паче что сей служитель Господа и так изрядно настрадался.

Марина сочувственно улыбнулась монаху, однако тут же ееулыбка превратилась в судорогу: она вспомнила, что отец именно со слов этого деМелло уверял ее в подлинности Димитрия. А что она увидела? И речи нет об ихсходстве, которое могло бы ввести окружающих в заблуждение. Во всем белом светене сыскать двух более разных людей, самозванец напоминает подлинного Димитриятолько сложением и цветом волос. Тут невозможно сослаться на ошибку – речьможет идти только о преднамеренном обмане. Да, ее нарочно обманули, заманили вловушку, привезли на заклание человеку, к которому она не может испытыватьничего, кроме отвращения! И монах участвовал в этом обмане!

Годы воспитания в безусловном уважении и покорностиримско-католической вере не могли пройти для Марины бесследно: она не бросила влицо монаху упрек, а просто отвела от него глаза, откинулась на спинку сиденья…

В ту же минуту этот тщедушный смиренец сделал то, чего неотваживался совершить ни один богатырь из окружения развенчанной царицы: онрванул на себя дверцу, вскочил в карету и вмиг оказался сидящим рядом сМариною.

– Дочь моя, – сказал де Мелло серьезно, – выможете выгнать меня вон, но я все равно не уйду, так что не тратьте зря слов ине оскорбляйте своим негодованием Божьего слугу. Да, милое мое дитя, вы высоковознеслись в своей гордыне и успели позабыть о том, что все мы – всего лишьслуги нашего Господа и должны неукоснительно исполнять свой долг по отношению кнему и к святой римско-католической вере, которую, я надеюсь, вы продолжаетеисповедовать, не так ли?

– Мой покойный супруг, царь Димитрий, пытался обратитьменя в православие, – бледно усмехнулась Марина, – однако я исполнялалишь внешнюю сторону предсвадебного обряда, чтобы не раздражить его подданных…

– Вот именно! – вдруг воскликнул де Мелло, самнеожиданно впадая в крайнюю степень раздражения. – Именно для обережениячувств своих подданных ваш супруг нарушил святые обещания, данные римскомупрестолу. Его провожали в Московию, ему оказывали поддержку лишь при томусловии, что он начнет окатоличивание своей страны, повсеместное строительстволатинских храмов и школ. Да и многое другое было нам обещано! Что из этогоисполнено? Ровно ничего. Ни-че-го! И вы, дочь моя, – укоризненно покачалсвоей бритой головой де Мелло, – вы тоже не предприняли ни единого шагадля укрепления в России веры своих отцов.

– Ради Господа Бога! – возмущенно вскричалаМарина. – Я просто не успела, ведь у меня было всего лишь десять днейцарствования…

– Творцу нашему хватило всего лишь семи дней, чтобысоздать весь окружающий нас мир и населить его птицами небесными, гадамиморскими, зверями лесными, а также нами, слабыми, грешными людьми, –укоряюще пробормотал де Мелло. – Вы знаете старую истину, дочь моя: ктохочет сделать что-то – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. Нооставим упреки. Ваш супруг погиб – вы не успели оказать на него своегоблаготворного влияния. Но теперь Господь извлек вас из безвестности и гнусногозаточения в Московии вовсе не для того, чтобы вы провели свой век в праздностии духовной лени. Отец наш небесный предоставляет вам возможность исправитьпрошлые ошибки свои и своего покойного супруга. В этом новом Димитрииримско-католическая церковь обрела воистину покорного сына и слугу. Но разумего темен, поступки беспорядочны. С вашей помощью это стихийное существо можетпослужить святому престолу так, как ему никогда не удалось бы сделать сего,останься он один перед лицом ожидающих его свершений!

Марина закрыла глаза, ощущая, что под веками копятся слезы ивот-вот поползут на щеки. Матка Боска, Патер Ностер, как давно… два года,долгих, бесконечных два года! – не слышала она усыпляющих, но при этомнеодолимо-убедительных речений католических священников! И какмучительно-сладостно сделалось вдруг у нее на сердце!