– Вы просили ее перед тем, как пригласить в комнату, чтобыона указала на обвиняемую и сказала: «Это та женщина» – или что-то подобное?

– Я велел ей войти и идентифицировать обвиняемую.

– Кто эта женщина, которой вы велели войти иидентифицировать обвиняемую?

– Стенографистка транспортного отдела, работающая в вечернююсмену.

– А через какое-то время вы дали сигнал лейтенанту Трэггу,чтобы он вошел, не так ли?

– Возможно, и дал.

– А он по предварительной договоренности отпустил всехполицейских, находившихся в комнате, и пригласил обвиняемую к себе в кабинет?

– Ну и что, если он это сделал?

– Вот видите, ваша честь, обычный случай применения полицией«третьей степени».

– Не считаю возможным допустить признание вины, но япринимаю доказательства признания, – заявил судья Осборн. – Продолжайте,господин обвинитель.

– А теперь скажите, – обратился Гановер к сержанту Голкомбу,– делала ли обвиняемая в то время какие-либо заявления касательно своегопребывания в квартире Розы Килинг?

– Да, она заявила, что пришла к Розе Килинг, чтобывстретиться с ней, и обнаружила, что Роза Килинг мертва. Обвиняемая позвонилаПерри Мейсону и взяла на себя ответственность за появление Перри Мейсона наместе преступления. Она призналась, что находилась в квартире Розы Килингпримерно в то время, когда было совершено преступление, и что вошла при помощиключа, который ей дала Роза Килинг.

– Вы можете приступать к перекрестному допросу, господинзащитник, – торжествующе сказал Гановер.

– Обвиняемая призналась вам, что находилась в квартирепримерно в то время, когда было совершено убийство? – спросил Мейсон.

– Она сказала, что находилась там. А это было примерно в товремя, когда произошло убийство.

– Но она не говорила вам, что находилась в квартире в товремя, когда совершалось преступление?

– Не в таких выражениях.

– Или примерно в то время, когда совершалось преступление?

– Не в таких выражениях.

– Или что-что знала об убийстве?

– Не в таких выражениях.

– Она сказала вам, что вошла при помощи ключа?

– Она сказала, что у нее был ключ от квартиры.

– Но она говорила, что воспользовалась им?

– Не в таких выражениях.

– А разве она не говорила, что обнаружила дверь открытой илислегка приоткрытой?

– Ну, она могла представить эту идею, но у нее был ключ и…

– Так что она вам сказала?

– Я думаю, что она сказала, что нашла дверь открытой, но унее был ключ.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, саркастически утрируяслова благодарности. – Это все, сержант Голкомб. Спасибо, что вы выступили каксправедливый и бесстрастный свидетель.

Сержант Голкомб встал со стула, ухмыльнулся в сторонуМейсона и тяжелой походкой направился к своему месту в зале суда.

– Я хотел бы снова пригласить лейтенанта Трэгга, – сказалГановер. – Пожалуйста, займите место для дачи показаний, господин лейтенант.

Трэгг выполнил просьбу заместителя окружного прокурора.

В голосе Гановера слышался триумф.

– Когда вы прибыли на квартиру Розы Килинг, что вы конкретнотам нашли, господин лейтенант?

– Она проживала в типовом двухэтажном доме, состоящем изчетырех квартир, и занимала одну из них на втором этаже, в южной части, – началдавать показания Трэгг.

– Я сейчас покажу вам план и несколько фотографий. Вы можетеих идентифицировать?

– Вот это – фотография дома, – сказал Трэгг. – А это – планквартиры, где был найден труп. На плане четко представлены различные комнаты, атакже отмечено положение тела. На этой – ванная комната изнутри. На этойфотографии запечатлены спальня и труп. Это гостиная. Это спальня с другогоракурса. Это снимок тела с близкого расстояния. Я могу идентифицировать план ифотографии как иллюстрирующие то, что я упомянул. Другими словами, они даютистинную картину.

– Я прошу приобщить план и фотографии к делу в качестведоказательств и присвоить им соответствующие номера, – обратился Гановер к судье.

– Никаких возражений, – заявил Мейсон. – Пусть все этозаносится в протокол.

Секретарь суда проштамповал различные вещественныедоказательства и пронумеровал их.

– Теперь, лейтенант, я хотел бы обратить ваше внимание наодну из фотографий, вещественное доказательство номер четыре, представленноеобвинением, – снова обратился Гановер к Трэггу. – На ней изображены двачемодана.

– Да, сэр?

– Вы обратили внимание на эти два чемодана, когда впервыевошли в квартиру?

– Да.

– Что в них лежало, если вообще что-либо лежало?

– Одежда, – ответил Трэгг и как бы невзначай добавил: – РозаКилинг упаковывала вещи во время убийства.

– О да? Собиралась уезжать? – спросил Гановер.

– Она отправлялась в дальнюю поездку, – объяснил Трэгг, – иеще не закончила упаковывать вещи, когда ее убили.

– Понятно. А вот здесь на фотографии гостиной виден телефон.

– Да.

– Вы с ним что-нибудь сделали?

– Мы покрыли его составом для снятия отпечатков пальцев.

– Вы обнаружили чьи-нибудь отпечатки пальцев на нем?

– Только одного человека, – ответил Трэгг. – Перри Мейсона,адвоката обвиняемой.

Судья Осборн наклонился вперед.

– Что? – спросил он.

– Отпечатки пальцев только одного человека, – повторилТрэгг. – Перри Мейсона.

– И никаких других?

– Никаких.

– А вы попросили объяснить?.. Продолжайте, господинобвинитель.

Улыбающийся Гановер ответил:

– Ваша честь, я еще дойду до этого. Теперь, лейтенант Трэгг,расскажите нам, что произошло, когда вы прибыли на квартиру.

– Мы оказались там по вызову мистера Перри Мейсона, – началТрэгг, – и обнаружили самого Перри Мейсона и его секретаршу мисс Стрит.

– Вы разговаривали с ними?

– С мистером Мейсоном. Он сказал, что нашел дверь открытой,поднялся в квартиру, обнаружил труп, позвонил в полицию, а также своейклиентке, Марлин Марлоу.