Руками, губами…

Я слушал музыку и повторял слова губами. Беззвучно.

Будто музыку – целовал.

Дыханье перехватило на этом такте.

«Это МОЯ ПЕСНЯ!» – все закричало внутри меня.

А снаружи – я только тихо, радостно улыбнулся и, опять же слепой рукой, нашарил рядом, на кровати, сигареты.

Я сжал кулак.

Горящая сигарета полетела из судорожно сжатого рта на пол.

Дым серыми руками обнимал меня. Целовал.

Дым обнимал меня. Жизнь любила меня.

И я так любил жизнь.

Как в последний раз.

Встань и шагни.

Встань и шагни вперед!

Я встал с кровати и шагнул вперед.

Песня стала мной, я стал картинкой этой песни. Нелепой картинкой. С разлохмаченной страницы! Из старого учебника по гражданской обороне. Там, где люди в противогазах, похожие на слонов, от выстрелов и взрывов в подвале прячутся!

Я был ее листовкой. Ее живым плакатом. Ее тайно напечатанной газетой.

Ее подпольным клипом. Ее первым и последним слушателем.

Ее нотами. Ее гитарами. Ее простудной хрипотой. Ее стучащими по полу пыльного зала пыльными берцами. Ее черными микрофонами.

Пока она звучала – я был ею.

Сейчас она закончится – и я умру.

Я умру, слышите?!

Вы, глухие!

Сейчас!

Сейчас.

Это я, я умру. Я! Вы слышите – я!

Я один, один…

Песня закончилась.

Вечер закончился.

Жизнь закончилась.

Сегодня, здесь и сейчас.

Началась ночь и новая жизнь.

Я встал на колени перед черным окном и заплакал.

Перебитый нос болел. В стекло лупила, наяривала метель. Белая метель. А может, черная?

На постели скомкалась черная простыня. Черные морозные узоры закрывали крестами стекла. С потолка свисала дохлая черная лампа.

Я придвинул черное лицо к окну.

Из окна лился черный свет.

Я плакал черными слезами, ни о чем золотом не думая.

Я был весь черный изнутри, и я плакал о том, что никогда, никогда золотой свет во мне не родится, не вспыхнет.

Нет! Вспыхнет.

Когда я умру.

Когда я умру – тогда он родится во мне.

«…жена я была боярская; ездила въ карете драгой и устроенной муссиею и сребромъ, и имела аргамаки и кони многи съ гремячими чепьями. Лепота лица моего сияла, яко древле во Израиле вдовы Юдифи или древней Деворы или Эсфири, жены царя Артаксеркса. Но разъ въ нощи бысть мне видение и кличъ неподобный: «Жено, почто очи твои на нищихъ и убогихъ не взираютъ?» И, возставъ отъ сна и памятуя сии слова, пала я ницъ, прося отпуска греховъ своихъ. Персты же рукъ моихъ возношаше на чело, на пупъ и на обе раме. Изъ очей моихъ слезы яко бисерие драгое исхождаху, а изъ глубины сердца бысть вопль велий – воздыхания же терзаху утробу, яко облацы воздухъ возмущаху. И съ того часу нози мои дивно ступание возымели по темницамъ, по весямъ и распутиямъ, нося милостыню отъ дому своего, нося деньги и ризы и другая потребная – овому рубль, а инде десять, а иному и сотельный билет. Ближние же моя меня, яко зверие дикие, за это терзаху сердце и плоть рваху…»

КРАСИВАЯ ЖИЗНЬ КРАСИВОЙ АГЛАИ!

ЗВЕЗДА произвела ФУРОР на самой СЕКСУАЛЬНОЙ выставке в САН-ФРАНЦИСКО!

АГЛАЯ не только показала свои ФОТОПОРТРЕТЫ, ВЫЗЫВАЮЩЕ ОБНАЖЕННЫЕ, но и сама приняла участие В СУПЕРСЕКСУАЛЬНОМ ПЕРФОРМАНСЕ, сделанном специально для СКАНДАЛЬНОЙ выставки БЕЗУМНЫМ АЛИКОМ ЧИБИСОМ!

ГОЛЫЙ Алик Чибис КУСАЕТ ГОЛУЮ Аглаю ЗА ЛЯЖКУ!

Голая Аглая – ВЕРХОМ на голом Чибисе, а он заливается звонким собачьим ЛАЕМ!

АГЛАЯ, КАКАЯ ЖЕ СЛУЧКА БЕЗ ЛАЯ?!

Снимок обнаженной звезды, работы Чибиса, УЖЕ КУПИЛ ПРЯМО НА ВЫСТАВКЕ американский МУЛЬТИМИЛЛИАРДЕР ЭНДРЬЮ ЛОУ!

ПОСЛЕ ЭТОЙ ПОКУПКИ АГЛАЯ ВОШЛА В ЧИСЛО СТА САМЫХ БОГАТЫХ ЛЮДЕЙ МИРА!

1

– Поеду к его друзьям. В Москву.

– За деньгами?

– За деньгами. Без денег ты ничего не сделаешь.

– А покупать будешь сразу? Где?

– В пизде.

– А если серьезно?

– Места надо знать.

– А ты – знаешь?

– Я – знаю.

– А не боишься, что тебя заловят?

– Если заловят – отстреляюсь. Х-х-ха-а-а!

– Газета где?

– Вон газета. В ящике.

– Да где, не вижу?!

– Под кроватью. Слепой.

– Когда в Москву?

– Завтра утром. Утренним поездом.

– Ту закрыли, эту открыли!.. Газета «Друг народа-два»! Вся правда о нас!.. Вся правда о выборах!.. Вся… Две вам?.. Сдачу возьмите… Газета народная, народная газета! «Друг народа-два»!.. Последние… остались…

Мария наклонилась над лотком. Всматривалась. Глаза щурила.

Что у нее с глазами?!

– Дайте газетку…

– Без сдачи?.. Спасибо…

Она поднесла газету к глазам.

С газетного листа прямо на нее смотрело лицо Петра.

Петр, из газеты, смотрел на нее.