Следствием обращения в ислам Берке и его супруги явилось приобщение к «учению пророка» и многих эмиров империи, которые, судя по их именам, были исключительно одними монголами, о чем хан не замедлил уведомить Египет. Когда в то время большие по численности войсковые части Золотой Орды, находившиеся до той поры в распоряжении Хулагу, прибыли в Каир, они тоже сразу же приняли ислам. В отличие от них перешедшие двадцать лет спустя на сторону Египта воины ильхана долго не могли решиться на этот шаг.

Несмотря на столь быстрый прогресс в распространении мусульманской веры среди татар, развитие государства в этом вопросе не шло по единому пути.

Довольно много монголов и тюрков не стали следовать примеру своего правителя, упорствуя в своем пребывании в шаманизме или продолжая придерживаться христианской веры, как, например, один из племянников хана. Он являлся наместником в одной из областей империи и по подозрению в принадлежности к сторонникам великого хана Хубилая был убит по указанию Берке.

Можно было бы предположить, что ислам насаждался в империи не один десяток лет, поскольку все наследники Берке остались приверженцами именно этой религии. Но это не совсем так. Мусульманские изречения отчеканили на своих монетах уже Менгу-Тимур, а также Туда-Менгу. Конечно, по одним только надписям на монетах нельзя судить о религиозной принадлежности правителей, их отчеканивших, однако, судя по посланиям в Египет последнего из названных ханов, он хорошо знал основы учения пророка.

Из-за отступлений в вопросах исполнения религиозных обрядов у ханов нет ничего удивительного в том, что татары какое-то время оставались расколотыми в вопросах религии. Наиболее сильные позиции, естественно, продолжал удерживать шаманизм.

Даже Берке уже после принятия ислама для разрешения разногласий с Хулагу в свою пользу обратился за помощью к шаманам. И тогда, когда города уже полностью или хотя бы частично стали мусульманскими, имеющиеся источники по-разному сообщают о роли в них шаманов, а порой и буддистских священников. Например, сообщалось об их изгнании после восхождения на трон Орды хана Узбека в 1313 году.

Однако при упоминании о буддистских священниках, судя по всему, речь шла о монахах-посланцах. По крайней мере, сведения о том, что буддизм играл в Золотой Орде какую-то роль, отсутствуют. В любом случае этого не позволили бы тесные отношения с Египтом, хотя при проведении раскопок мест обитания монголов на Руси и было обнаружено несколько буддистских, а также джайнистских[258] статуэток.

Куда более важную роль, даже после обращения Берке в ислам, играло христианство. Кроме Сартака известны и другие принцы, исповедовавшие учение Спасителя.

Ортодоксальной (православной) религии придерживалась также супруга Тохты, а позже жена Узбека византийская принцесса Баялун. Конечно, в Сарае чисто внешне она старалась вести себя согласно канонам ислама. Но по приезде домой в Византию Баялун сразу же скинула с себя эту маску.

Сам Тохта был приверженцем шаманизма, а его рано умерший сын исповедовал ислам. Христианства долгое время продолжали придерживаться и нижние слои татаро-монголов. Найден целый ряд надгробных камней татар и тюрков, выполненных в духе христианства и относящихся к 1276–1320 годам. О принадлежности к христианству говорят и выбитые на них имена с добавлением слова «татарин».

Определенное распространение в Орде, особенно в Крыму, получил и «футюва» – мужской союз[259] шиитского толка.

В этот союз принял кыпчаковских посланцев еще мамлюкский султан Бейбарс в 1261 году. Его развитию способствовали также купцы из Малой Азии, где находилась главная резиденция данной религиозной организации.

Таким образом, религиозные воззрения татарского народа не были едиными, когда в 1313 году после своего восхождения на ханский трон Узбек принял ислам. И показателем положения дел с религией в то время явился тот факт, что он не стал принуждать своих эмиров следовать его примеру.

Конечно, большинство из них и так уже были мусульманами, в том числе и Ногай, самый влиятельный из всех эмиров. Ногай еще в 1270–1271 годах принял учение пророка. Но среди его воинов до самой смерти Ногая в 1299 году ислам так и не стал единственной религией.

Узбек, действуя из интересов мусульманской веры, несмотря на все свои прежние заверения, изгнал шаманов и буддистских священников. Хан даже сообщил в Египет, что начал принудительное обращение в ислам, что не оставляло упорствовавшим в своих религиозных взглядах иного выхода, кроме эмиграции. Учитывая, что все последующие ханы были мусульманами, учение пророка Мухаммеда в Орде очень скоро стало главенствующим.

Однако татары не во всем строго следовали предписаниям исламских законов, особенно в вопросах приема пищи. Арабский язык, как язык культовых обрядов, тоже не стал главенствующим. Намазы (молебны) читались в и тюркском переводе, а наряду с арабскими исполнялись также персидские и тюркские песни.

Коран чаще всего читался, естественно, на арабском языке, но его понимали далеко не все. Праздник окончания поста отмечался с большим размахом.

В этот день хан вместе со своим окружением выезжал верхом из дворца и в деревянной хижине слушал проповедь. Для принцев и вельмож сооружались особые хижины. Затем проходили спортивные состязания по стрельбе из лука и присвоения почетных званий. По окончании церемонии организовывался праздничный банкет для всего ханского двора.

Как ни странно, религиозные изречения присутствуют только на монетах, выпущенных Узбеком. На деньгах же, отчеканенных более поздними правителями, начиная от Джамбека, Берди-бега и кончая Тохтамышем с его наследниками, за редким исключением, они отсутствуют. Их нет и на монетах XV столетия.