Но у Александра не было больше интереса к правителю, лишенному власти. Чтобы улучшить отношения с Менгли Гиреем I, король повелел в 1505 году казнить Шейха Ахмеда, а пришедших с ним татарских эмиров распределил по различным областям Литвы.

Со смертью своего последнего хана Большая Орда, прежде называвшаяся Золотой, окончательно прекратила свое существование. Это случилось в том же самом году, когда умер и ее главный противник великий князь Московский Иван III. Таким образом, дело всей его жизни, заключавшееся в устранении Шейха Ахмеда, завершилось успехом.

Однако это событие не привело к кардинальным изменениям в положении Руси и Восточной Европы в целом. Ведь на месте уничтоженной Золотой Орды теперь образовались ее дочерние татарские государства, продолжившие играть ее роль и проводить ее политику. И речь здесь идет не о столь же быстро исчезнувших Казанском и Астраханском ханствах, а о крымско-татарском государстве Гиреев, доставившем Руси еще немало хлопот. Но в этой книге речь о его истории не пойдет.

В 1571 году крымские ханы еще раз взяли и сожгли Москву[243], наложив на царя дань, конец выплате которой положил только Петр I Великий[244]. После этого государство Гиреев быстро стало катиться к своему концу.

Освобождение от турецкой феодальной зависимости в результате Кючук-Кайнарджийского мирного договора от 21 июля 1774 года[245] являлось лишь пустой формальностью, подготовившей поглощение Крыма Российской империей в 1783 году.

Прошло свыше 550 лет с момента татарского вторжения в Восточную Европу, когда его результаты в политическом плане были полностью ликвидированы. Наряду с огромным воздействием на политику оно оказало величайшее влияние и на культурную жизнь народов этого региона, последствия которого ощущаются и сегодня. Наследство татаро-монголов в восточной части Европы живо и по сей день.

Когда полчища монголов вторглись в Среднюю и Переднюю Азию, а часть из их отвернула в Восточную Европу, то было только два вероисповедания, игравшие среди них определенную роль. К первому относились шаманские верования, доставшиеся им от предков (народов, занимавшихся преимущественно охотой, а позже ведших кочевой образ жизни), а ко второму – христианство в его несторианской форме[246].

Вряд ли есть необходимость доказывать, что монгольская религия, которой придерживались Вату и его люди, ничем не отличалась от шаманизма, распространенного в то время на их родине Монголии или в других завоеванных ими областях. Сравнение имеющихся у нас скупых сведений о шаманизме, культивировавшемся на берегах Волги, с богатыми данными из других стран позволяет прийти к выводу о полном их совпадении и о том, что именно он лежал в основе мировоззрения монголов.

Монголы, проживавшие на берегах Волги, верили в единого Бога, чье имя они упоминали даже в ругательствах для их усиления. Его они имели в виду при поклонении силам природы. Во время пития монголы разбрызгивали капли в разные стороны. Для поминания огня брызгали жидкостью на юг, воздуха – на восток, воды – на запад и, наконец, усопших – на север. Если пили верхом, то увлажняли шею лошади.

Образы Бога использовались редко, больше встречались статуи, изображавшие хозяина неба. Так, в Увеке (Укеке)[247] были найдены три монгольских идола, один из которых являлся серебряным. Находки передали Московскому университету на хранение.

Внутри юрты располагались маленькие войлочные куклы, которые хозяин или хозяйка монгольского жилища в зависимости от места, где они находились, окропляли напитками в знак своего поклонения. Другие фигурки имели форму вымени. Кроме того, похоже, имелся образ великого хана, перед которым следовало простираться ниц.

Подобное происходило, очевидно, исходя из внутригосударственных причин, так как об обожествлении монголами правителей ничего не известно. Когда русский великий князь Михаил[248] отказался проходить церемонию поклонения великому хану, то его упорство в данном вопросе закончилось мученической смертью. Но это явилось лишь следствием убеждений самого князя. Его казнили только потому, что он не выказал почтения великому хану, умаляя тем самым авторитет правителя. Ведь монголам тогда, как, впрочем, и позднее, не была свойственна религиозная нетерпимость. Насколько точным в 1240 году было изображение хана на басме[249], доподлинно не известно.