Я открыла конверт и подошла к окну.

Полная луна великолепно освещала комнатку, иглаза побежали по строчкам.

«Многоуважаемая Анна Михайловна! Беспокою васв четвертый раз, но так ни разу и не дождался ответа. Христом богом прошу, колиНаталья Андреевна объявится, сообщите мне по адресу: Калуга, улица Гоголя, дом7. Прошу прощения за мою назойливость, но дети очень переживают, особенноЕгорушка, он у нас еще маленький. С уважением Петр Степанович Кавалеров».

Я сунула письмо в карман, и, с наслаждениемвдыхая по-настоящему свежий воздух, медленно пошла к избе Раисы.

На следующее утро, в девять утра, я стояла нацентральной площади Калуги. Улица Гоголя была на окраине города, и пришлосьвоспользоваться автобусом. Дом семь смотрел на мир щеголеватыми белыми рамами исвежепокрашенными стенами, тут только что сделали ремонт. Я обрадовалась. Написьме стоял штемпель – 1994 год, а за пять лет много чего могло произойти и сдомом, и с его обитателями.

За дверью квартиры раздался лай, и выглянуладевушка примерно лет семнадцати, в красном байковом халате. На голове еетопорщились старомодные железные бигуди с резинками.

– Здрассьте, – промолвила девица,отпихивая ногой от двери юркую черную собачку с лисьей мордочкой. – Вы изполиклиники?

– Не совсем, я ищу Петра СтепановичаКавалерова.

Девушка вздохнула и пробормотала:

– Папа умер, а вы кто будете?

Я слегка растерялась.

– Петр Степанович разыскивал НатальюАндреевну…

– Ну и что? – зло поинтересоваласьдевчонка.

– Могу сообщить ее адрес.

– Не нуждаюсь в координатах этойособы, – отрезала девушка и с треском захлопнула перед моим носом дверь.

Решив не сдаваться, я вновь нажала на звонок.Но внутри квартиры стояла тишина. Потом из-за двери глухо донеслось:

– Убирайтесь, пока я милицию не позвала.

Я крикнула:

– Позовите Егора!

– Убирайся, – послышался ответ.

Я прислонилась к подоконнику и вытащиласигареты. Тут же распахнулась дверь другой квартиры, очевидно, соседканаблюдала за мной в «глазок».

– Здесь нельзя курить, – заявилатетка лет пятидесяти, тоже в железных бигуди.

Мода, что ли, в Калуге такая?

– Ничего плохого я не делаю, –попробовала я оправдаться.

– Все так говорят, – неуспокаивалась бдительная дама, – а потом дома взрываются. Ступайте наулицу, что вам вообще надо?

– Я к Петру Степановичу приехала…

– Ха, да он уж лет пять как покойник.

– Мне девушка объяснила, такая грубиянка.

– Вы на нее сердца не держите, –неожиданно подобрела железноголовая тетка. – Анжелике досталось от жизнипо первое число.

– Даже не разрешила мне Егораподождать, – пожаловалась я.

Соседка вытаращила глаза:

– Да откуда вы взялись?

– А что такого? Из Москвы.

– Кто же вас прислал?

Я секунду поколебалась и сообщила:

– Наталья Андреевна.

Раздалось звяканье, баба от неожиданностиуронила на пол связку ключей.

– Наташка, стерва, – пробормоталаона, нагибаясь, – позднехонько спохватилась. Все поумирали, а уж как Петяубивался, бедняга.

– Ничего не понимаю, – сказала я.

– Вы Наташке кем приходитесь?

– Никем, – поспешила откреститьсяя, – работаю в детективном агентстве, начальство послало сведения о нейсобрать.

– Она натворила чего? – радостноосведомилась баба.

Я принялась выкручиваться:

– Нет, но нас иногда нанимают газеты длясбора информации.

– А ну, иди сюда, – велела тетка ивтянула меня в тесную, пропахшую щами прихожую. – Газеты – это хорошо,прямо-таки здорово. Про нее писать собрались?

– Вроде, – пожала я плечами, –если я что интересное раздобуду.

– Двигай в кухню, – оживиласьбаба, – такого порасскажу, волосы зашевелятся.

– Спасибо, – с чувством произнеслая. – А потом можно я подожду у вас, когда Егор придет?

Тетка притормозила и сообщила:

– Он не придет.

– Уехал?

– Не совсем.

– А что?

– Убили его.

– Давно?

– Лет пять назад.

– Кто?

Баба села на табуретку и заявила:

– Говорила же, такое расскажу, волосья повсему телу вздыбятся! Егорушку Петька укокошил, а потом себя порешил! Вотужас-то где! Пятилетнего ребенка жизни лишил, а все из-за нее, из-за Наташки,падлы.

* * *

В Москву я возвращалась с гудящей головой.Если отбросить в сторону бесконечные ругательства, изрыгаемые обозленнойсоседкой Зоей, ситуация выглядела так.

Петр Степанович Кавалеров и его жена НатальяАндреевна тихо и мирно жили в Калуге. Петр служил бухгалтером на заводе. Наташапреподавала музыку в школе. Вели они правильный образ жизни, шумных гулянок неустраивали, проводили время в основном у телевизора. Петр – молчаливый,аккуратный мужик, все время копошился по хозяйству. Вечно стучал молотком ибегал с банками мебельного лака. Он же ходил за продуктами, пылесосил квартируи развешивал во дворе простыни. Наташка берегла руки, она отлично зарабатывала,давая частные уроки музыки, великолепно одевалась, пользовалась косметикой, иникто во дворе не видел ее с растрепанной головой.

Зою с соседкой связывало некое подобие дружбы.Иногда Наталья вечерком забегала к той «по-простому», без приглашения попитьчайку. Выпив чашечку-другую чая, Наташенька начинала жаловаться:

– Эх, Зоинька, тошно мне до жути. Развеэто жизнь? Муж – долдон, урод, полено неэмоциональное. Ученики – тупицыневиданные… Ну разве я для подобной жизни предназначена…

Зоя, чей супружник беспробудно пил горькую, ав короткие трезвые минуты самозабвенно колотил жену, искренне удивлялась: