Она собралась поскорее и отправилась из дому. На людях ей во всяком случае никто не причинит вреда. Можно взять паузу и обдумать все хорошенько.

Однако, выйдя на улицу и ощутив щекочущие мужские взгляды, Вероника и думать забыла про эманации и вывихи. Мир снова стал прост и приветлив. Она прошаталась по городу весь день, позволила себе за обедом два десерта и накупила кучу средств для ухода за волосами.

Но дома сомнения вернулись. Слишком много вещей не увязывались друг с другом, чтобы можно было их просто не замечать. Предположим, Арсений Архипович действительно обыкновенный кустарь-вышивальщик. В таком случае он должен где-то доставать краски, иглы, тряпки, или что там еще нужно для его рукоделия. Волосы, наконец, должен в парикмахерских собирать. Но Вероника никогда не видела, чтобы Арсений Архипович выходил из квартиры. Он из комнаты-то редко выходил, а к себе никого не пускал. Что он прячет в своем логове?

Веронике вспомнились слова Ангелины Петровны. Физичка как-то говорила, что Арсений Архипович никогда не готовит еду. Это верно. Более того, Вероника ни разу не видела, чтобы он ел, пил или посещал санузел. Живые люди так себя не ведут. Веронике представились его кривые зубы. Точно ли Арсений Архипович не кусал Ангелину Петровну?

Веронике стало страшно. Захотелось бежать из квартиры. Она даже начала одеваться. Но только не через дверь! Вдруг в коридоре ее поджидает Арсений Архипович?! Тогда через окно. Но четвертый этаж – отсюда никак не спуститься. Если только веревку привязать к батарее. Но у нее нет веревки. А если разорвать простыни и связать их вместе? Несмотря на захлестывающие волны страха, Вероника поняла всю глупость такого плана.

Она забралась на кровать и затаилась, начала слушать. Было тихо. Взгляд Вероники остановился на картинке, подаренной некогда Арсением Архиповичем. Из-под листа репейника на нее смотрел паучок. «Пауки – это к деньгам», – говорила бабушка. Веронике представился Арсений Архипович: его плешивая голова, чахлые ручки, очки с толстыми стеклами и смущенная улыбка. Разве можно такого бояться?

Вероника рассмеялась над собой. Что это вдруг на нее нашло? С чего она так испугалась? Аж из окна хотела выпрыгнуть! Страх прошел мгновенно.

Тут тренькнул дверной звонок. Кого еще там на ночь глядя несет? Вероника пошла открывать.

Она посмотрела в глазок – на лестничной клетке стоял полицейский с кожаной папкой. «Это, наверное, по поводу Ангелины Петровны», – решила Вероника, отперла дверь и сказала:

– Проходите, пожалуйста.

Полицейский замер на пороге и глупо заулыбался. Вероника уже привыкла к такой реакции мужчин. Вдруг откуда-то из-под мышки полицейского вынырнула мелкая цыганка в полосатой куртке, пролезла в квартиру и начала тыкать в Веронику пальцем.

– Вот она! Вот она, дорогой! Через нее все идет! – заверещала цыганка, обращаясь явно не к служителю закона, а к кому-то третьему.

Кто-то подтолкнул полицейского в спину, и тот вошел в квартиру. Следом появился директор.

– Ну, здравствуй, Вероника, – сказал он.

Выглядел директор неважно. Казалось, он постарел лет на десять.

– Вы зачем пришли? – пробормотала Вероника, не понимая, к кому обращаться из этой пестрой компании.

– Товарищ Бабайцев, поясните гражданке цель нашего визита, – распорядился директор.

– Да. Конечно, – очнулся полицейский. – Тут заявление поступило. В магазине за вами недостача, а вы скрылись. Надо проверить.

– Какая недостача?! – не поняла Вероника.

– Не волнуйтесь. Мы во всем разберемся.

– Конечно, разберемся, – подтвердил директор. – Где тут можно присесть и спокойно во всем разобраться?

Вероника указала на свою комнату.

Полицейский с не сходящей с лица улыбкой начал вытирать подошвы о половик, потом снял обувь и пошел за Вероникой. Директор и цыганка протопали в комнату не разуваясь.

Увидав в углу пакет с тюбиками и флакончиками, которые Вероника приобрела днем, директор зацокал языком.

– Вот, товарищ Бабайцев, – сказал он, – эти вещи вполне могут быть из нашего магазина. Обязательно отразите в протоколе.

– Что вы несете! – возмутилась Вероника. – Я это только сегодня купила!

– Не волнуйтесь. Мы во всем разберемся, – кивнул полицейский. – Вот здесь можно присесть? Мне надо документы заполнить.

Не дожидаясь разрешения, он уселся за трельяж, смахнул на пол собранные для Арсения Архиповича волосы и начал доставать из папки бумаги.

Цыганка в это время покрутилась немного по комнате, похлопала себя по щекам и заявила:

– Через нее идет, дорогой, но не от нее. Надо найти место, откуда идет. Это здесь, близко.

Директор подошел к Веронике и приобнял ее за плечи. Руки его мелко тряслись, и пахло от него едко, по-стариковски.

– Ты же не хочешь в тюрьму, – прошептал директор. – Тогда скажи, как на меня порчу навела. Мы ее снимем и разойдемся цивилизованно.

– Какая еще тюрьма? – так же шепотом спросила Вероника. – Какая порча?

Полицейский скрипел авторучкой и не обращал на них внимания. Цыганка шмыгнула в коридор.

– Тюрьма – обычная, – ответил директор. – А какая порча – тебе лучше знать.

– Разве за порчу в тюрьму сажают? – удивилась Вероника.

– За порчу не сажают, а вот за недостачу – запросто, – улыбнулся директор. – У меня акт инвентаризации есть, всеми подписанный, и свидетелей много. Так что решай.

Вероника не понимала, что она должна решать. В комнате возникла цыганка и затараторила что-то директору на ухо.

– Хорошо, – кивнул тот и обратился к Веронике: – Что у вас в дальней комнате возле туалета?

– Там Арсений Архипович живет. Сосед.

– Сосед, – повторил директор. – Давай так: пока полиция протокол пишет, позови этого соседа. Если все хорошо выйдет, я заберу заявление и акт инвентаризации выброшу. Договорились?

Вероника никак не могла понять, что такое творится. Акты, заявления, сосед с порчей. Что этим сумасшедшим от нее надо? Однако она была готова позвать Арсения Архиповича, если после этого ее оставят в покое.

Полицейский продолжал заполнять бланк, а Вероника вслед за директором и цыганкой вышла в коридор. Она встала у двери Арсения Архиповича. Директор и цыганка расположились за ее спиной.

– Зови! – чуть слышно прошептал директор.

Вероника постучала.

– Арсений Архипович, это я.

Послышалось шебуршание, шаги, дверь приоткрылась, и Арсений Архипович выскользнул в коридор.

– Ткач! – заорала вдруг цыганка и набросила ему на голову неизвестно откуда появившийся мешок, затянула на шее тесьму.

Арсений Архипович затрепыхался, неуклюже замахал руками, но цыганка крепко прихватила мешок у его затылка, и он никак не мог освободиться.