кому они передают самое ценное, что может быть в жизни мага — все накопленные ими знания и умения, помогая избежать собственных ошибок. А они, в ответ, должны были всегда стоять на их стороне, как я и упомянул… Учитель и ученик не могут предать друг друга — это взаимные обязательства, скреплённые священной клятвой. Ученик тебе ближе кровной родни, а учитель — ближе родного отца и матери. В моей прошлой жизни у меня было семь учеников, три из которых вполне могли стать Великими, и некоторые из них ими стали, окончив ученичество.

Так что пусть думает. А пока займемся более насущными проблемами.

— Долго будешь притворяться спящей? — поинтересовался я у своего трофея.

Та никак не отреагировала, продолжая всё так же равномерно дышать. Ну да, ну да, как будто я не вижу, что твоя аура уже минут пятнадцать как одолела мои не получившие подпитки чары…

— Глаза, говорю, открой, курица, а то сейчас действительно усыплю, — повторил я уже грубее. — Или ты рассчитываешь ночью удрать? Не выйдет. Сейчас я тебя снова спать отправлю.

Мой добыча, предводительница мар, неохотно открыла глаза и села прямо на той из своих товарок, на которой лежала. С глубоким вздохом прекрасная женщина повела плечами, затем хрустнула шеей и пальцами, разгоняя кровь, а затем уставилась прямо мне в глаза. Синими, как само море, глазами, хотя я был готов поклясться — раньше они были карими.

— Ладно, ладно, чародей, я поняла — тебя не обмануть, — неохотно признала она. — Но попробовать стоило, согласись?

— Неужто ты думала, что у тебя есть хоть малейший шанс против меня? — фыркнул я. — Надеялась ночью встать, вскрыть нам глотки и, отрубив бошки, сбежать? Не хочу тебя расстраивать, но на воротах в качестве начальника охраны стоит полноценный Младший Магистр, так что шансов удрать у тебя точно не было.

— Возможно, — кивнула она. — Спорить не буду. Но я хочу узнать — почему мы все ещё живы? Почему не убил нас?

— А сама не догадываешься? — поднял я брови.

— Продать в рабство… — вздохнула она. — Скажи мне, маг — а не можем ли мы с тобой договориться? Я готова заплатить за свою свободу.

— Свободы тебе не видать ни при каких раскладах, — жестко ответил я. — Ты жрёшь людей. Радуйся, что я уготовил тебе участь дорогой шлюхи, а не источника алхимических ингредиентов. Это уже большая милость с моей стороны.

— Жру людей… Как грубо, — ответила она, бросив кокетливую улыбку уставившемуся на её грудь третьего с половиной размера Смёнову. Без всяких чар сопляка зачаровали… Он что, в борделях не бывал? — Я поглощаю источник дара лишь у магов, и то лишь у бесполезных дураков, не способных осознать опасность внезапно возникшей перед ним красавицы. Это естественный отбор.

— Для тебя — да, — кивнул я. — Даже не собираюсь читать тебе моралей на эту тему. Но видишь ли — я сам из числа этих самых магов, чьими мозгами такие как ты любите полакомиться, так что не убедила, тварь.

— Тварь… — грустно улыбнулась она. — Вы десятками тысяч истребляете обитателей лесов. И ладно неразумных — но мары, водянки, неугодные вам лешие и водяные, русалы на берегах морей, оборотни, несчастные навки… Все — разумные, все были бы не против жить с вами в мире… Но их, людей, подобное не устраивает. Всех, кого ловят — либо в рабство, либо убивают. Вот, например, я — что меня ждёт? Сделают шлюхой в дорогом борделе, либо, если повезет, в дворянскую семью чьей-то личной шлюхой… И после этого люди рассчитывают, что мы не будем к ним агрессивно относиться?! Серьёзно?!

— В твоих словах есть логика, — спокойно признал я. — Но вот что я тебе скажу — я сам человек. И как один из людей, вынужден сказать тебе так — мне вас немножко жаль, но для меня в первую очередь важен мой народ и моя раса.

— А если я скажу тебе, что могу пригодиться лично тебе, если возьмешь меня в свои слуги? — вдруг улыбнулась она.

— Чего это вдруг? — напрягся я. — Да и вообще — на кой ты мне такая зубастая и красивая нужна?

— Я могу показать, если ты обещаешь не бить, когда я начну показывать, — ответила она. — Мне потребуется использовать ману.

— Ну, действуй, — хмыкнул я.

Вместо ответа та странно повела головой слева направо, передёрнула плечами и рухнула на корточки. Грива густых, чёрных рухнула вперёд, закрывая от нас красавицу, из её груди вырвалось хриплое рычание — а затем по телу побежали волны ряби. С каждой секундой происходящее давалось моей пленнице всё тяжелее, но она не сдавалась — хрипя, рыча и катаясь по полу, она продолжала свои манипуляции, выставляющие её не в лучшем свете. Кожа и мясо плыли, меняя свои очертания, как и кости лица, да и всего тела…

— Ваше благородие, может это… её того? — опасливо шепнул мне Семёнов.

— Не торопись с это и того, — ответил я, чувствуя, как на губах расползается улыбка.

Полноценный метаморф, способный контролировать свои превращения! Да это ж настоящая находка!!!

— А так… Ты… Не изменишь… Своего мнения? — спросила с одышкой вставшая на ноги женщина.

Синие глаза, маленький курносый носик, аппетитные щечки с румянцем, задница покрупнее чем прежде, более плоская грудь, белые локоны… Типичная славянка с примесью скандинавской крови, сантиметров на десять ниже чем она была до этого… Господи, да ведь ей на поддержание облика даже мана не требуется!

— Ну как? — улыбнулась белозубая красавица. — Как тебе мой этот талант?

— У меня один вопрос — с чего ты хочешь остаться именно в моём владении? — поинтересовался я. — От ответа на этот вопрос зависит, соглашусь ли я.

— Тогда отправь своего ученика в сон. Мой ответ стоит лишь нам одним…

— С чего я должен доверять тебе? — поднял я бровь. — Вдруг ты пытаешься уменьшить количество противников в комнате, замышляя побег?

— Даже такой усталый и вымотанный, как сейчас, ты способен убить меня одним ударом, — заметила она. — Я не льщу себя надеждой. Желай ты вчера убить меня, а не поймать, и я бы даже от вашего лагеря сбежать не сумела бы.

* *