Влюбом случае, не говоря о резервных копиях, никакого второго шанса и того факта, что вы приходите домой, почесывая затылок и гадая, куда утекли последние две килосекунды вашей жизни, не будет. Ипод такую раздачу мог попасть любой. Потому что, если разобраться, единственное, что понятно наверняка– назови Фиоре какие-нибудь два других имени… скажем, Рив и Сэм… именно Рив и Сэм болтались бы в петлях, накинутых на деревца в церковном дворике. Но судьба распорядилась иначе. Просто так вышло.

Думаю, после всего, что он там увидел… до Сэма начало доходить.

–Грег позвонил, когда ты была в сарае,– говорит он, немного взяв себя в руки и тяжко опустившись на скамейку на веранде.– Спросил, не помогу ли я прибраться. Атак как утром я сказал, что нельзя позволять им делать что-то плохое… Тогда я подумал, что, раз ничего не мог сделать тогда, вероятно, мне сто́ит сделать что-нибудь хорошее… сейчас.– Он откидывается на спинку скамейки, закрывает лицо руками и еще с минуту давится рыданиями. Ивновь, оправившись, говорит мягко и ровно, с задумчивостью в голосе, будто пытаясь себе что-то объяснить:– Явзял такси до церкви. Грег сказал, что нужно достать лопату– ну, я разжился. Приехал туда, там были Мартин и Альф, еще Лиз, бывшая жена Фила. Мэл в больнице. Он пытался остановить их, его ранили. Накинулись толпой. Здесь немало порядочных людей… но они в основном слишком напуганы, чтобы даже помочь похоронить тела или утешить вдову.

Вдова– еще один термин нашей маленькой тюрьмы, вдогонку к «беременности» и «линчеванию». И «смертности», само собой. Такое же пугающее и нежелательное.

–Грег взял лестницу в церковном зале, и Мартин поднялся, чтобы срезать тела. Лиз была очень спокойна, когда мы спускали Фила, но не выдержала, когда спускали Эстер. Ксчастью, появилась Зара с бутылкой виски и заняла ее. Потом Грег, Мартин, Альф и я начали копать. Хотели прямо там, во дворе, но Альф сказал, что Фиоре поручил снести их на кладбище. Пришлось идти туда. Думаю, у нас получилось сносно. Закопали достаточно глубоко. Никто из нас никогда раньше такого не делал.

Сэм долго молчит. Откидывает волосы с лица.

–Двадцать циклов,– произносит он через некоторое время.

–Семь месяцев?

–Да. Без резервных копий,– подтверждает он.

Потерять так много времени жизни– пугающая перспектива. Но больше пугает факт, что последние резервные копии Эстер и Фила заперты в брандмауэре ассемблера, изолирующего симуляцию Юрдона—Фиоре—Хант от внешнего мира,– хотя я не уверена, что он заражен Королем в Желтом, у меня есть такие подозрения. Король копирует себя через А-врата при посредничестве модемов зараженных жертв, так? Подозрительно ужатый функционал наших модемов в симуляции беспокоит меня. Возможно, в других местах нет старых копий Фила или Эстер. Если все так и если мы не сможем вылечить зараженные узлы, их личности будут утрачены навсегда.

Сэм долго молчит. Мы сидим на скамейке, пока свет алеет и тускнеет. Через некоторое время я просто кладу руку ему на плечо и смотрю на деревья в дальнем конце сада. Затем он без всякого предупреждения выдает:

–Мне было известно, кто ты, почти с самого начала.

Яснова глажу его по щеке, но ничего не говорю.

–Стало понятно через неделю. Ты часто упоминала подругу из внешнего мира– ту, которая тоже угодила сюда. Думала, это Касс.

Яглажу его не останавливаясь– тем утешаюсь и сама.

–Сначала я был в шоке. Раньше ты– ну, Робин– казался мне таким динамичным, уверенным и собранным… Это я… расклеилась, когда из меня сделали Сэма. Огромная неуклюжая туша мужского пола. Но когда Сэм… когда я увидел тебя, мне стало страшно. Сначала я думал, что ошибаюсь,– но нет. Вот почему я промолчал. На второй день я чуть не покончил с собой, а ты ничего не заметила.

Вот холера. Только и остается, что хлопать глазами.

–Яплохо справлялась со своими проблемами,– оправдываюсь я.

–Да, теперь я это понимаю.– Голос у Сэма тихий, почти безжизненный.– Но какое-то время я не мог тебя простить. Потому что, знаешь, я был здесь раньше. То есть не здесь конкретно, а в месте с подобными вводными.

–Уледяных упырей?– спрашиваю я прежде, чем прикусить язык.

–Да.– Он замирает, потом встает.– Целая планета разумных существ, не попавших на праздник Техноускорения,– существ, которые, вероятно, не выживут без посторонней помощи. Чтобы разработать технологии с нуля, им потребуется уйма времени. Иони уже почти исчерпали легкодоступное ископаемое топливо.– Сэм снова садится на скамью, но на этот раз достаточно далеко, чтобы я не дотянулась до него.– Их удел– длиться через потомство, умирать от старости… иногда вести войны, иногда умирать с голоду или гибнуть в катастрофах и эпидемиях.

–Икак долго ты там пробыл?– спрашиваю я.

–Две гигасекунды.– Сэм поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.– Ябыл частью… как это правильно сказать… репродуктивной единицы. Семьи. Яродился ледяным упырем, прошел весь путь от юности до старости. Ипочти упустил из виду, что мой срок подошел. Убежал в тундру, выгрузился через модем… но едва не опоздал. Ятогда был уже неизлечимо болен и близок к тому, чтобы стереться… умереть с концами.– Сэм смотрит отстраненно.– Все известные разумные расы, в своем развитии не достигшие Техноускорения, имеют репродуктивную стратегию типа K[13]. Япережил своих партнеров, но у меня было трое детей, которые нашли себе пары и принесли в мир огромное количество внуков…– Он вздыхает.

–Тебе не тяжело о таком рассказывать?– спрашиваю я.– Всё в порядке?

–Яне знаю.– Он смотрит на меня.– Япросто хотел, чтобы ты знала, кто я и откуда.– Его взгляд упирается в гальку под ногами.– Я– не тот, кем выгляжу сейчас. Это какая-то пародия. Чувствую себя… очень глупо.

Яподнимаюсь на ноги. Думаю, выслушала достаточно.

–Ладно, давай проясним ситуацию. Ты– бывший ксенобиолог, который слишком сблизился с теми, кого изучал, и это плохо сказалось на твоей эмоциональной стабильности. Утебя тяжелый случай телесной дисфории, и ты наверняка отметил это в анкете, но Фиоре со товарищи наплевали на это с высокой колокольни. Ты хорошо умеешь отрицать– и себя, и других,– но покончить с собой тебе духу не хватило.– Яуставилась на него.– Это всё или я что-то упускаю?– Яхватаю его за руки и натурально срываюсь на крик:– Это всё?!

Вэтот момент я осознаю сразу несколько вещей. Яочень, очень зла на него, хотя это далеко не все, что чувствую. Злость такого рода– не та, какую испытываешь по отношению к незнакомцу или врагу. Ихотя я тренируюсь будто сумасшедшая и нахожусь в гораздо лучшей физической форме, чем была, когда прибыла сюда, Сэм тоже не лыком шит: у него перевес в тридцать килограммов и перерост в тридцать сантиметров по сравнению со мной. Просто потому, что он– мужчина и сложён как танк. Может, злиться и кричать в лицо человеку, который гораздо больше меня и который сейчас в шоке от вновь накатившего плохого опыта,– не самое мудрое решение, но мне все равно.