Мои подозрения подтвердились, когда мы прибыли во дворец. Советника Стрейта действительно нашли под утро, да и то случайно. В этот раз никаких исчезновений и перемещений через тайные порталы, лежал себе человек на улице, чем и привлек внимание прохожих.

Как и Ника, советник мало что смог рассказать. Все произошло слишком быстро, его ударили со спины, где и остался след от нападения – небольшая царапина неизвестного происхождения. В ней уже не осталось следов магии, но она там точно присутствовала, раз рана не исцелялась даже самыми передовыми средствами.

– А есть возможность установить происхождение этой магии? – пристала я с вопросами к дворцовому целителю. Мы уже встречались раньше, именно он осматривал меня после отравления.

– Этим займутся, – туманно ответил он.

– Но все-таки мне бы хотелось знать…

Мужчина устало выдохнул:

– Понимаю, зачем вы спрашиваете. Но я не всесилен, увы. У нас есть перечень стандартных заклинаний и артефактов, с их помощью мы устанавливаем происхождение ядов, магии и так далее. Обычно дополнительных исследований не требуется. Но существуют и исключения, как правило, они возникают не на пустом месте. Либо как в вашем случае, до сути трудно докопаться из-за магического вмешательства, либо в деле присутствовала некая редкость.

– Как редкий артефакт?

– Точно. С уникальной магией. Вот тогда и нужны дополнительные исследования, испытания, если так вам понятнее. Этим займутся другие люди, уверен, они не станут скрывать информацию, как только что-то выяснят. А теперь позвольте откланяться, меня еще ждут дела.

Мне его ответ не понравился, слишком все размыто.

А нападение на советника и вовсе поселило в душе нехорошее чувство. Получается, убийца наш спятил и начал нападать направо и налево? Хотя до этого его действия сумасшествием не отдавали. Все чисто, аккуратно, дорогие наемники, опять же. Зачем подчищать следы, чтобы потом размахивать артефактом во все стороны? И ладно еще Ника, то есть, конечно, я, раз лицо было моим… но сам советник Денвер Стрейт! Да после такого в Херсте никаким артефактом не помашешь.

Так как к самому советнику еще не пускали, мы собрались в подвале у Раса, чтобы, как бы странно это ни звучало, перекусить. Вишневые пирожки Тильды казались безопаснее, чем любая еда во дворце.

Там я повторила свой вопрос насчет следов магии в ранах у Ники и советника.

– Тебе все правильно сказали – если ни один стандартный метод обнаружения не сработал, нужны дополнительные испытания, – подтвердил Рас. – Насколько я слышал, советник еще вчера дал команду на создание специальной службы, они уже посетили хранилище с артефактами и сейчас проводят работы.

– Да-да, – закивала и Тильда. – Вот только, дорогой мой Расти, они уже закончили. Так уж получилось, что один мой старый друг был привлечен, и мы с ним делимся всяким… поделюсь и с вами, ребятушки, но только ради Расти, потому что вы его друзья: те артефакты, которые велел проверить советник Дэнни, не подошли.

– Ты как будто не удивлена, – заметила Ника.

Я резко поднялась:

– Мне надо отойти.

– Куда? – Воин тут же вскочил, готовый сопровождать.

– Поговорить с Алексом.

– Отлично, идем.

– Мартин, я…

– Хочешь идти одна и говорить с ним наедине.

– При этом подозревая, что тот самый смертельный артефакт у него, – ядовито добавила Ника. – Отпустил бы ее, глядишь, мне бы не пришлось носить чужое лицо. Оно бы стало моим.

Я посмотрела на Нику (то есть, на свое самодовольное лицо), а потом на Мартина:

– Хорошо, идем вместе.

Ника весело фыркнула:

– Видишь! Вот так надо людей уговаривать! И я тебя поняла, Альмар, не сомневайся! Все сделаю в лучшем виде.

– Только будь осторожна.

Мы с Мартином поднялись во дворец.

– Что это было? – тут же дал он волю любопытству.

– Ничего особенного.

– И все же, Кудрявая…

– Просто в самом начале, когда только узнали о смерти короля, мы с Никой договорились доверять друг другу, не подставлять… и дружить. У нее вот такой вот вариант дружбы. И, подозреваю, заботы. Агрессивный вариант.

Мартин рассмеялся:

– А, вот теперь я понял! Да, заботливо вышло.

Слышал бы он, как она утром «заботилась». Может, когда-нибудь я ему расскажу, посмеемся вместе. А пока как-то не получается забавляться такими шутками, да еще от человека с моим же лицом.

– И Ника была права: я считаю, артефакт из хранилища советника находится у Алекса. Почти не сомневаюсь в этом. Но мне… нам всем нужно его признание, поэтому говорить с ним придется наедине. Только он и я.

От такого заявления Мартин сбился с шага:

– Признание в чем, Кудрявая?

– В том, что артефакт у него, – терпеливо повторила я. – Хотя он уже в этом признался. Если читать между строк.

– Ну да, у вас всегда был свой язык… чтения.

Ох уж эта Ника! Мартин даже не сказал ничего такого, но его странный тон ясно давал понять: да, таки Ника была права. Он наблюдал за мной и Алексом и успел придумать себе всякого. Что, разумеется, неправда. И никогда правдой не будет. По крайней мере, я намерена отрицать это до конца своих дней и вслух и мысленно. И именно поэтому Мартин не должен участвовать в разговоре с Алексом, ведь тот воспользуется возможностью наговорить всякого. Он и со мной так играет, и как же мне потом гадко! Мартин такого не заслужил.

– Братско-сестринский язык, – подчеркнула я. – Как у вас с Илифом. Магия там, стулья… у нас так же.

– Точно.

От стражи мы узнали, где искать Алекса – оказалось, самопровозглашенный будущий король коротает время в библиотеке за чтением. Ранее он навещал советника Стрейта, но, как и все остальные, вынужден ожидать. И ожидает он, занимаясь любимым делом.

– Все-таки я пойду с тобой, – неожиданно заявил Мартин.

– Что? Нет…

– Альмар, не спорь. Сама сказала – артефакт может быть у него. Чтение между строк, братско-сестринское что-то там… так вот: я твоему брату не доверяю. Особенно, если твои подозрения верны.

– Ты не совсем меня понял. Алекс забрал артефакт, это да. И сейчас я хочу, чтобы он отдал его для исследований, чтобы исключить его так же, как и другие смертельные вещи из хранилища советника.

– О чем ты говоришь?

Я остановилась возле библиотеки и повернулась к Мартину. На его лице застыло беспокойство, и ничего больше. А мне так хотелось знать все его эмоции, каждую тонкую грань, чтобы понять, что сказать, как убедить… я взяла его за руку и сжала ладонь: