никогда не будете счастливы, если не осознаете, что вы в состоянии создать и преобразить свою душу… Все, что существует, имеет причину; причиной зла является похоть и жажда наслаждений, с чем можно бороться путем очищения своего сердца. Учение Готамы заключалось в том, что до смерти человек может достичь блаженного состояния, в котором ему нечего страшиться смерти или возрождения».

Как нам известно, Гиббса давно привлекала восточная религия, теперь же она излагалась таким способом, что казалась еще более глубокой и одухотворенной, чем он представлял ее прежде. Он был очарован ею. Решение Гиббса остаться на Востоке так пришлось по душе сэру Чарльзу, что он употребил все свое влияние, чтобы обеспечить ему должность в китайской таможенной службе. Для этого пришлось постараться, поскольку познания Гиббса в китайском языке были ограниченными. Однако его знание русского языка и опыт наверняка были бы полезны в это особенно напряженное время, а его способность к языкам должна была сослужить ему хорошую службу.

Гиббса назначили работать в Харбине, в Манчжурии; и он отправился в путь. Город этот являлся лишь одним из многочисленных пунктов Китайской таможенной службы, но он был уникален. Построив в начале XX века Китайско-Восточную железную дорогу, русские превратили убогую рыбацкую деревушку в важный коммерческий центр и узел связи. К 1904 году принадлежавшая Китаю система была соединена с Транссибирской железной дорогой, ведущей к Москве, а другая, стратегическая ветка — с Порт-Артуром. Харбин, к тому же, стал центром морской торговли, поскольку река Сунгари, на которой стоял город, являлась притоком могучей реки Амур, имевшей выход к морю, где процветала международная торговля. Почти половину месяцев в году, после того как сходил лед, Харбин функционировал также как международный порт. Когда Гиббс прибыл в Харбин, это был крупнейший русский город за пределами России, и в качестве такового он стал естественным убежищем для беженцев и сторонников Царя. Его великолепные православные храмы, магазины, базары, места развлечений, кафе — все, что мог предложить приличный русский город, — создавало дореволюционную атмосферу с аурой, просуществовавшей до 1970-х годов. Гиббс почувствовал там себя как дома и с удобством устроился в уютной, современной плавучей казарме, предоставленной ему таможенной службой. Должно быть, ему доставляло удовольствие быть окруженным водой, где он мог плескаться сколько угодно, не боясь навлечь на себя гнев сердитой домохозяйки.

ГИББС ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ этот город в мае 1919 года, когда британская Верховная комиссия направлялась на запад, в Омск. Их поезд сделал остановку в Харбине, и Гиббса отправили в «новый город», его русскую часть, за керосином для заправки электрической системы поезда. Выполнив это поручение, он отправился по своим делам и всю вторую половину дня бродил по китайскому городу, возвышавшемуся над рекой. О том, что увидел, он рассказал в письме тетушке Кейт:

«Такое впечатление, что они кишат повсюду, больше похожие на муравьев, чем на людей; но они такие веселые и сияющие, улыбающиеся и жизнерадостные, знающие и любознательные, тотчас обступающие тебя, как только ты остановишься. Их обычаи совершенно неординарные, они делают на людях то, что большинство людей делают без посторонних. Мне нужно было кое-что купить, и я зашел в лавку, где меня тотчас же стали осаждать приказчики, которых было большое количество и которым было явно нечего делать. Они стали задавать мне много вопросов, особенно касательно японцев и их намерений относительно Шаньдуна. Они были чрезвычайно недоверчивы и, казалось, имели большой зуб против своих более удачливых собратьев.

Я получил большое удовольствие от своего первого знакомства с Дальним Востоком и его чудесной жизнью. Когда солнце опустилось, люди закончили работу и принялись ужинать прямо на улице».

Гиббса очень интересовало их меню, которое представляло собой «смесь разных блюд — одно было похоже на макароны из риса, другое на нечто вроде жидкой каши. И все, разумеется, пили чай из пиал — чашек без ручек». Он не успел заметить, как солнце начало заходить.

«Когда начали опускаться сумерки и то там, то здесь стали зажигаться огни, возникла очень красивая картина; слышался гул голосов, взрывы смеха многочисленных обывателей. Все улицы узки и полны народа, в них так и кипит жизнь, подобно тому, как это происходит с роем пчел или муравейником. Люди ходят чуть ли не по головам друг друга. Мне в конце концов пришлось поспешить на вокзал, чтобы не опоздать на поезд, который отправлялся в десять часов».

Первое поручение в качестве помощника таможенного инспектора заключалось в том, чтобы составить отчет о работе Китайской таможенной службы за последние десять лет. Вероятно, сперва он огорчился, решив, что ему придется листать страницу за страницей скучных бюрократических документов, но его ожидал сюрприз. Таможенная служба не была похожа ни на одну другую, поскольку она, хотя и осуществлялась англичанами, но являлась главным источником доходов Китайского правительства. История ее происхождения, как выяснил Гиббс, была полна приключений и интриг.

До середины XIX столетия китайские чиновники получали тарифы за морское судоходство, но система была дезорганизованной и коррумпированной, поскольку ставки сборов устанавливались по прихоти каждого чиновника. В 1853 году местная группа, называвшаяся Обществом малых мечей, восстала против этого узаконенного грабежа, ворвалась в шанхайскую контору таможенной службы и выгнала ее начальника. Его место тотчас заняли работавшие в городе западные коммерсанты, начавшие систематические операции, и китайцы, желавшие сохранить дружеские отношения с иностранцами, оставили бюро в руках англичан. После этого таможенная служба не только стала главным поставщиком доходов в китайскую казну, но и нанесла на карту китайское побережье, организовала службу маяков, прибрежных и внутренних водных путей и, ко всему, впервые создала почтовую службу.

Разумеется, Харбин не был захудалым, заброшенным местечком; повседневные операции носили элемент приключений. Торговля шла в основном мехами, лесом, чаем, углем и иными предметами, однако из-за гражданской войны многие военные товары оставались на складах, и наживавшиеся на войне коммерсанты, жившие у границ Манчжурии, жаждали добраться до них. Какой бы невинной ни казалась этикетка на коробке, приходилось вскрывать и тщательно осматривать содержимое каждого из грузов — операция, которая могла оказаться опасной, если бы перевозчик воспротивился. Приходилось также разбираться с известными торговцами опием, ставшими использовать более обширные рынки благодаря сети железных дорог и водных путей. Поглядывали коммерсанты и на оружие, которое стало возможно заполучить.

Одной особенно горячей точкой был Манчжоу ли — город, расположенный на пересечении границ Манчжурии, России и Монголии. Это был важный таможенный узел на западной оконечности Китайско-Восточной железной дороги, где она соединялась с русской железнодорожной сетью. Г иббс регулярно ездил в этот город, с которым