– Гай, – девушка положила ему руку на плечо. – Я чувствую тоже, но ничего не могу с собой поделать. Меня тянет дальше…

– На север, в Даран.

Они молчали, и каждый думал о своем. А может быть по-своему, но об одном и том же. Они были слишком похожи.

– Гай, – несмело позвала она.

– Да?

– Что ты можешь рассказать о богах? О Темном и Светлой?

– Об их отношениях? – Гай не казался удивленным.

– Д-да, а откуда ты…

– Знаю? Дайм рассказал про твои сны. И о вашем выводе.

– Прости, нужно было тебе сказать.

– Может, и не нужно было… Отношения Темного и Светлой – это наша история, такая, как она есть. Она – свет, он – тьма. Все, что служит добру, создано ей, а то, что злу – им. Но есть в нашем мире чудеса, народы, много, что не может однозначно быть определено. Это – то, что создано ими обоими в дни их любви. Любовь… о ней множество легенд и песен, сказаний, пророчеств и прочей чепухи. А ведь они точно такие же, как и мы, только сил больше, и любовь получилась от этого намного сильнее. Ради нее он был готов создавать и рушить, убивать и снова возрождать. Сколько народов было стерто из-за того, что отказались признать Ее своей богиней! И не она совершала это, в гневе был он. Легенды рассказывают, что любовь закончилась после предательства. Но кто из них виноват доподлинно не известно. Сторонники Темного говорят, что именно Светлая предала, а поклоняющиеся ей, что он. Спор, в котором нет правых и виноватых, ведь узнать истину невозможно.

– Я знаю.

– Что? – Гай вскинул на нее взгляд.

– Я знаю, – повторила Эмми. – Видела во сне. Это он ее предал, и ему от этого было плохо. Может быть, даже хуже, чем ей.

– Даже так? Тогда многое становится ясным… По легенде, война между светлыми и темными магами началась не так чтоб уж давно. Лет шестьсот назад. Если Темный винил себя, он мог передать часть своих сил кому-то из живших на его землях, чтобы попытаться найти ее. Ведь, скорее всего, она не стала бы оставаться рядом с ним, а ушла к людям.

– Да, наверное, – Эмми вдруг прижала ладонь к губам. – А ты не думаешь, что она до сих пор где-то среди нас?

– Не знаю, правда, не знаю. Если легенды на самом деле настолько реальны, если они лишь пересказ того, что было на самом деле… то все может быть.

Солнце уже поднималось над горизонтом, заявляя свои права на этот мир. Эмми тихо рассказывала брату о том, кого встретила. Прошло уже несколько часов с тех пор, как драук уехал. Если бы их заподозрили, то, наверно, уже бы схватили. Времени прошло достаточно, чтобы преследователи могли добраться до ворот и вернуться обратно.

Этот день можно жить спокойно.

Раздался тихий стук, и в комнату без приглашения зашел Линвар. На возмущенный взгляд Гая он лишь пожал плечами.

– А если бы я спала? – только и спросила девушка.

– Так не спишь же. Тем более я знал, что ты не одна. Нюх! – он закатил глаза в ответ на недоумение, готовое вопросом сорваться с ее губ. – Я как-никак люмин, кое-что могу. А вообще я с вопросом. Что делать-то сегодня будем?

Гай подмигнул сестре.

– Что-то… Выступать!

На городской площади народу было немного, хотя новость о несчастных артистах, пострадавших от рук разбойников, разнеслась быстро. Но, как и всегда, большинство предпочитало заниматься своими обычными делами, а не тратить драгоценное время на забавы. Но были и те, кто с нетерпением ждал представление.

Деревянный помост, с которого сообщали все важнейшие новости и на который водружали виселицу или аккуратный, выкрашенный белой краской чурбачок, на время казней, сейчас использовался в качестве сцены. Вокруг него сновали мужчины, огораживая пространство яркими тряпками и сооружая подобие шатра. Они переругивались, и временами казалось, что они совершенно не понимают, что такое делают, переставляя, переделывая, меняя местами то, что установили до этого.

Эмми с улыбкой покосилась на брата, в отчаянии рвавшего на себе волосы. Он и Альтан должны были открывать их представление настоящим поединком, и принцу это совсем не нравилось. Нет, выступать на потеху публике, он был не против, это, по его словам, не сильно отличалось от того, чем приходилось время от времени заниматься монаршим особам. Да и о том, кем была их мать, они не забывали. Не нравилось ему другое. Одежда, которую где-то сумел раздобыть Сарим, и которая выглядела чересчур вызывающе, хотя девушке понравилось, и она была абсолютно уверена, что зрительницы из этого города тоже будут в восторге.

– Капюшон, – прошипел проходящий мимо Лин и одним движением надел его ей на голову.

Девушка вздрогнула и огляделась. Ее никто не мог увидеть, но все же она опустила капюшон пониже, закрывая лицо.

В стороне с царственным видом стоял Даймир, усиленно делая вид, что руководит работами по возведению сцены. У него это получалось неплохо. Несколько раз к нему подходили горожане, судя по одежде, мелкая аристократия. Маг говорил с ними чуть свысока, словно делая им одолжение. Аристократы терялись, начинали заискивать… но обещали посетить грядущее мероприятие. В общем, Дайму, как никому другому, удалось вжиться в роль.

Рядом с ним возник Сарим, что-то прошептал на ухо Дайму и направился к будущей сцене. Эмми с нетерпением ждала его, потому что, к огромному огорчению девушки, ее не допускали ни к одному действу, которое могло бы привлечь к ней внимание.

– Ну? – спросила она, как только Сарим оказался рядом.

– Будет аншлаг, – ухмыльнулся он. – Везде только и говорят о господине Даймираникускусе! Парочка человек даже утверждает, что была на его выступлении в столице. Представляешь?

– Ооо…

– Да-да, до чего только не доводит людей фантазия и жажда выделяться! Я, кстати, принес тебе все, о чем ты просила.

– Надеюсь, Гай не сильно разозлится, – принимая из его рук сверток с одеждой, произнесла она.

– Уже.

– Что? – в испуге вскинула глаза на Сарима девушка.

Он засмеялся, похлопал ее по плечу и, наклонившись к ней, почти касаясь ее щеки, прошептал:

– Уже разозлился, успокоился и согласен участвовать. Беги и переодевайся, а я, так уж и быть, посторожу.

Весело улыбнувшись мужчине, Эмми развернулась и прошла между развешанных тканей, призванных имитировать кулисы. Отойдя подальше, чтобы быть точно уверенной, что никто не станет подсматривать, она развернула сверток и ахнула от восторга. Эмми просила Сарима найти ей платье, чтобы выступить в заключительной части вечера в разыгрываемом спектакле, ведь какими они будут актерами, если не будет хоть одной сценки. Сарим и Дайм за полдня нашли все необходимое, и девушка не спрашивала каким образом, подозревая, что узнает что-то, что крайне ей не понравится. А может и вовсе никто бы не стал ее посвящать. Поэтому, решив, что чем меньше она знает, чем лучше для ее нервов, пустила все приготовления на самотек. И ни капли об этом не жалела, особенно теперь. В ее руках оказалось невесомое розовое платье, невообразимо прекрасное, украшенное тончайшей вышивкой по лифу. Неловко путаясь в воздушном ворохе, она надела его, затянула атласные ленты по бокам, перекинув их на спину, чтобы потом попросить кого-нибудь завязать их в бант, и провела руками по ткани. Нежная, словно волшебная, переливающаяся, она казалась ненастоящей.