Жду не дождусь, когда услышу, как он…

Кто-то стучит.

Я замираю.

Мы оба поворачиваем головы в сторону железных ворот, словно глядя на них мы поймем, кто стучит с той стороны. Я снова бросаю взгляд на Терренса и вижу, что он пытается решить, стоит ли ему кричать или нет.

Не стоит. Ей-богу, не стоит.

— Ни звука, — шепчу я, опуская топор. — Если они уйдут, я тебя отпущу.

Это совершенно глупая ложь. Терренс в нее ни за что не поверит. И все же он подумает, что сможет еще немного продлить себе жизнь…

— Помогите! — кричит он.

Выругавшись, я ударяю его топором по голове.

Не только траектория неверна, из-за чего я ударяю его прямо в висок, но и топор повернут не той стороной, и лезвие погружается на несколько дюймов в его череп.

Его рот раскрывается. Обильная струйка крови бежит по щеке.

Я выдергиваю топор. Он выходит из головы и падает на цементный пол с громким звоном.

Кто бы там, за воротами, ни был, он стучит снова, на этот раз более настойчиво.

У меня желание упасть на пол, свернуться в позе эмбриона и поплакать. Но это было бы бессмысленно. Хоть я и облажался с приличной местью, я не собираюсь сдаваться и садиться в тюрьму из-за этого.

Труп слишком тяжелый, чтобы быстро закинуть его в багажник. Вместо этого я опрокидываю стул на бок и бросаю поверх защитную пленку. Тот, кто целенаправленно ищет мертвое тело, тут же определит, где спрятан труп Терренса, но, может, это всего лишь любознательный охранник.

Я засовываю пистолет за пояс штанов за спиной. Не особо укромное место. Но, надеюсь, как-нибудь заболтаю непрошеного гостя.

Я поднимаю ворота.

Там стоит женщина. Ее серебристая машина припаркована перед складским помещением. Она белокурая, милая и слишком молодая для такого отталкивающего болвана, как Терренс. Я никогда не видел Минди воочию, но видел пару ее фотографий.

Она заплаканная и испуганная.

Насколько я вижу, она не вооружена, хотя в ее сумочке может быть все что угодно.

— Где он? — спрашивает она.

Я решаю не оскорблять ее умственные способности и не притворяться, что не знаю, о ком идет речь. Но в первую очередь мне нужно убедиться, что меня не застрелят.

— Опусти сумочку, — говорю я ей.

Она без колебаний бросает сумочку на пол. Очевидно, оружия там нет. Она бы не пришла сюда, если бы полагала, что ей придется драться с вооруженным топором маньяком.

И она уж точно не знает, кто я такой.

— Где он? — повторяет она.

Она бросает взгляд на защитную пленку, затем снова на меня.

Как много она знает? Видела ли она, как он едет со стволом у головы? Видела ли она, как я заставил его залезть в багажник? Когда Терренс крикнул, она барабанила в дверь. Возможно ли, что она его не услышала?

Особой трагедии, если мне придется ее убить, не будет. Она выглядит как идеальная жертва. Но мне на самом деле не нравится идея убивать кого-то из-за моей небрежности. Еще тогда, когда Убийца Обухом активно убивал людей, не было никаких случайных жертв. Я убивал только запланированных.

— Его здесь нет, — говорю я.

— Я его слышала.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Я слышала, как он кричал: «Помогите!» Я знаю, что он здесь.

Ее рука дрожит, когда она утирает слезу, хотя, если честно, она выглядит скорее злой, чем расстроенной. Я чувствую, что если недооценю ее и расслаблюсь, то могу закончить с топором в голове.

— Ты ослышалась.

Я откровенно пытаюсь тянуть время, пока не соображу, как выпутаться отсюда, не оставляя еще одного окровавленного трупа.

Она смотрит мне прямо в глаза.

— Я никому ничего не скажу.

Тембр ее голоса и мольба в глазах неслабо удивляют меня, поэтому я ей верю. Она не пытается просто спасти свою жизнь.

— Да? — спрашиваю я. — Ты думаешь, что я привез сюда твоего парня, и ты никому не скажешь?

— Верно.

— Почему?

— Что значит «почему»? Ты что, думаешь, я тут мимо проезжала? Я следила за ним. Я знаю, что происходит. Я знаю, что делал Терренс. Это был лишь вопрос времени, когда он трахнет жену не того человека.

Мне это нравится. Если уж говорить о неверных гипотезах, то эта была лучшей из тех, до которых она могла додуматься. Конечно, на мне нет обручального кольца, так что…

— Девушку, — поправляю я.

— Могу я увидеть его?

— Тебе не захочется. Поверь мне.

Она указывает на защитную пленку.

— Он под ней, да?

— Да. Он не проснется. Это все, что тебе стоит знать.

Минди входит внутрь складского помещения. Топор под пленкой вместе с телом Терренса, так что, наверное, мне стоит схватить ее, но вместо этого я просто внимательно наблюдаю. Если она поднимет пленку, я могу рассчитывать как минимум на две секунды шока, тогда и схвачу.

Она подходит к пленке. Затем пинает ее. Сильно.

Она пинает снова и снова, и я начинаю беспокоиться, что она пнет топор и сломает себе ногу. Я вижу, как пара красных пятен проявляется на ткани.

Наконец она всхлипывает и отходит. Стоит ли мне утешать ее? Или стоит убить?

— Как ты это сделал? — спрашивает она.

— Топором по голове.

— В самом деле?

— Да.

— Блин. — Она утирает слезы и хмыкает. — Ух ты. Я думала, ты пристрелил его или типа того.

— Ты бы услышала выстрел.

— А что, глушители уже не делают?

— Я не профессиональный убийца. Просто разозленный парень.

— Наверное. Ты, должно быть, очень разозленный, раз воткнул топор в голову. Не придется самой убивать этого сукиного сына, хотя я бы топор не использовала.

— А что бы использовала?

— Не знаю. Может, яд.

— Ты что, следила бы за ним и кидалась в него ядом?

Я стараюсь шутить, но получается не смешно.

— Я не собиралась его сегодня убивать. Я лишь хотела застать его во время акта. А когда я увидела тебя с ним в машине, я тут же поняла, что произошло.

— Ты хорошо сидишь на хвосте.

— Ты бы так не говорил, если бы ехал со мной. Это было чистое везение, клянусь. — Она неожиданно издает истеричный смешок и быстро прикрывает рот рукой. Несколько раз судорожно вдохнув через нос, она снова опускает руку. — Боже, не могу поверить, что он мертв.

— Переживаешь из-за этого?