За двадцать лет он обеспечил себе прочные позиции в обществе, оставаясь в тени. Десятки людей, менее выдающихся, получали куда лучшую прессу. Казались великанами на фоне карлика Гелиоса.

Более того, когда Карсон попыталась выяснить что-либо о прошлом Гелиоса, узнать, чем он занимался до появления в Новом Орлеане, ее ждал полный провал.

Он закончил университет «где-то в Европе». Более конкретная информация об этом университете на сайтах отсутствовала.

Хотя он унаследовал большое состояние, ей не удалось узнать имена и фамилии родителей Гелиоса.

В одном из интервью он сказал, что приумножил свое состояние несколькими удачными операциями во время бума акций высокотехнологичных компаний. Конкретные компании не указывались.

Ссылки на «детство в Новой Англии» не подкреплялись названиями города и штата, где он родился и вырос.

Что особенно заинтриговало Карсон, так это фотоснимки. В первый год своего пребывания в Новом Орлеане Виктор выглядел симпатичным, даже красивым мужчиной тридцати пяти — сорока лет. На самых последних фотографиях он нисколько не постарел.

Прическу изменил, да, но волос у него меньше не стало, а седины не прибавилось. Если он прибегал к услугам пластической хирургии, то хирург у него был просто кудесником.

Восемью годами раньше он вернулся из неуказанного места в Новой Англии с молодой женой, которая выглядела максимум на двадцать пять лет. Ее звали Эрика, но упоминания девичьей фамилии Карсон не нашла.

Теперь Эрике с учетом прошедших лет исполнилось тридцать три, но на последних фотографиях она в сравнении с первыми не постарела ни на день.

Конечно, некоторые женщины до сорока лет выглядели так, будто им лишь двадцать с небольшим. Возможно, Эрика относилась к их числу.

Тем не менее способность как мужа, так и жены не стареть с годами представлялась удивительной. Если не сверхъестественной.

— Они его нашли, О'Коннор.

Вздрогнув, она отвернулась от компьютера и увидела Тома Баумайна, дежурного по управлению, который стоял в дверном проеме, ведущем в коридор.

— Они нашли Хирурга, — уточнил Том. — Мертвого. Прыгнул с крыши.

Один квартал проулка перегородили с двух сторон, чтобы сохранить как можно больше улик для технических экспертов. По той же причине никого не пускали ни на крышу, ни в грузовой лифт.

По лестнице Карсон поднялась в квартиру Роя Прибо. Полицейский, стоявший у двери, ее знал и пропустил на чердак.

Она ожидала увидеть там Харкера или Фрая, может, даже обоих, но их не было. Другой детектив, Эмери Фрамбуаз, находился неподалеку от места происшествия и откликнулся на вызов.

Эмери Карсон нравился. От его вида ни один волосок у нее не вставал дыбом.

Этот молодой, тридцатичетырехлетний мужчина одевался как и многие более пожилые детективы, полагавшие, что идеал мужской моды — наряд южанина 1950-х годов: костюм из тонкой шерсти, белая рубашка из искусственного шелка, галстук-шнурок, канотье.

Каким-то образом этот ретронаряд на нем выглядел очень даже модерновым, возможно, потому, что во всем остальном он был совершенно современным человеком.

Карсон удивилась, увидев, что на кухне компанию Эмери составляет Кэти Берк, психиатр и ее подруга. Основной работой Кэти являлись беседы с полицейскими, которые участвовали в перестрелках или попадали в иные травмирующие ситуации, но помимо этого она составляла психологические портреты серийных убийц вроде Хирурга. Места преступления она посещала редко и никогда — на столь ранней стадии.

Кэти и Эмери наблюдали, как два эксперта выгружают содержимое одного из морозильников. «Тапперуэры».

Когда Карсон присоединилась к Кэти и Эмери, один из экспертов прочитал надпись на листке, приклеенном к крышке одного из пластиковых контейнеров.

— Левая кисть.

Она бы поняла, что происходит, и без этих слов, потому что эксперты откинули крышку второго морозильника, в котором лежал труп молодой, лишенной глаз женщины.

— Почему ты не дома, не читаешь об орудующих мечами героинях и летающих драконах? — подпустила шпильку Карсон.

— В проулке лежит мертвый дракон другого типа, — ответила Кэти. — Я захотела взглянуть на его гнездо, понять, какова достоверность составленного мною его психологического портрета.

— Правая кисть. — Эксперт достал из морозильника еще один пластиковый контейнер.

— Карсон, похоже, тебе сэкономили массу времени, — заметил Эмери Фрамбуаз.

— Полагаю, его падение с крыши — не несчастный случай?

— Самоубийство. Он оставил записку. Возможно, понял, что ты и Майкл вышли на его след, и решил, что он все равно покойник.

— Серийные убийцы, эти маньяки-социопаты, сводят счеты с жизнью? — спросила Карсон.

— Редко, — ответила Кэти. — Но такое случалось.

— Уши. — Эксперт достал из морозильника маленький контейнер.

Его напарник прочитал надпись на наклейке другого: «Губы».

— Я разочаровал мою маму, — вздохнул Фрамбуаз. — Она хотела, чтобы я стал пилотом гражданских авиалиний, как и мой отец. В такие моменты, как этот, действительно возникают мысли, что лучше бы мне лететь сейчас высоко-высоко. В чистом небе, скажем, из Сан-Франциско в Токио.

— Да, — кивнула Карсон. — Но где пилот гражданских авиалиний наберется таких вот интересных историй, которые сможет потом рассказывать внукам, укладывая их в постель, на сон грядущий? Где записка?

— Я тебе покажу, — ответила Кэти.

В гостиной на угловом столике стоял компьютер. Карсон прочитала прощальное письмо Роя Прибо, белые слова на синем фоне:

«Убил, кого хотел. Взял, что требовалось. Теперь ухожу, когда хочу, иду, куда хочу, — на один уровень ниже ада».

— Насмешливый тон типичен для социопата. Предположение, что он заработал себе место в аду, тоже не уникально, но обычно там, где социопат разыгрывает какую-то сатанинскую фантазию, обязательно отыщется оккультная литература, соответствующие постеры. Здесь мы пока ничего такого не нашли.

Слушая вполуха, потрясенная deja vu, чувством, что уже видела это послание, Карсон, не отрывая глаз от экрана, прочитала текст второй, третий, четвертый раз.

Начитавшись, достала из кармана перчатку из тонкой резины, натянула на правую руку, потом щелкнула мышкой по иконке «Печать».

— Было время, когда предсмертные записки, не написанные собственноручно самоубийцей, воспринимались с подозрением, — заметила Кэти. — Но нынче они часто используют свои компьютеры. В некоторых случаях отправляют электронные письма друзьям и родственникам, прежде чем покончить с собой. Прогресс.

Снимая перчатку, с нетерпением ожидая, когда принтер отпечатает предсмертную записку, Карсон спросила: «Там, внизу, от лица осталось достаточно, чтобы сделать хорошую фотографию?»