– Брось кинжал! Сдавайся, пес! Иначе умрешь!

У магрибца вообще голова пошла кругом – это был не Салах ад-Дин! Совершенно другой человек, переодетый в одежду султана. Их обманули, обвели вокруг пальца, как младенцев! Какой позор!

– Аллах и честь! – истерически выкрикнул магрибец и в тот же миг недрогнувшей рукой вогнал кинжал себе в сердце.

– Кус эммек! – не сдержавшись, грязно выругался Тугрил: это он изображал султана. – Как я мог так опростоволоситься?! Нужно было приготовить сеть.

– Ты все правильно сделал, мой верный Тугрил, – сказал Салах ад-Дин, который слез со своего ложа, где прятался вместе с двумя стрелками-мамлюками.

Султан был одет в доспехи и в руках держал меч.

– Выкинуть их за пределы лагеря! – приказал Салах ад-Дин старшему из мамлюков, которые толпой ввалились в шатер султана. – Псам и грифам на поживу. А своих товарищей, погибших на посту, похороните с воинскими почестями.

Он не мог сказать мамлюкам, что телохранителей не предупредили о задумке Тугрила. Иначе весь замысел мог пойти насмарку. Как заставишь человека в полном спокойствии ждать верную смерть, притом неизвестно откуда, когда и в какое время? Мамлюки обязательно заволновались бы, и убийцы могли заподозрить неладное. Попробуй потом докажи, что они пришли в лагерь Салах ад-Дина с недобрыми намерениями. А оскорблять подозрением, возможно, честных воинов не разрешил сам султан. Не предупредил Тугрил и стражу, охранявшую шатер – из тех же соображений.

Пришлось прибегнуть к переодеванию, хотя Салах ад-Дина уговорить пойти на такой трюк было сложно из-за гордости султана. Хорошо, помог в этом деле Абу Бакр, который сразу понял, что бедуины из Магриба очень опасны. Тем более что его люди опросили четверых берберов-карагуламов, которые рассказали о схватке в чайхане Абу-Хурайры. Так мастерски орудовать кинжалами могли очень немногие, в том числе и хашишины. Тугрил был уверен, что магрибцы долго в лагере не задержатся – опасно. Ведь для многих не секрет, что Абу Бакр всем новобранцам устраивает проверку: кто он, откуда, какого рода-племени, зачем прибыл в войска и прочее. Писец ответы записывал, а затем все перепроверялось.

Абу Бакр и его люди тоже здорово помогли. Они следили за передвижениями магрибцев по лагерю, а когда те убили часовых, в шатре повелителя правоверных тихо звякнул колокольчик – предупредительный сигнал для султана, Тугрила и мамлюков-лучников. Шнур от колокольчика протянули в соседний шатер, где наготове сидели отборные бойцы, чтобы прийти на помощь Салах ад-Дину. Но они не понадобились.

Когда из шатра убрали тела наемных убийц и мамлюков и заменили пропитанные кровью ковры на новые, султан собрал на совет близкий круг – своих сыновей, ал-Малик ал-Афдала и ал-Малик ал-Азиза, братьев Абу Бакра и Шахиншаха, а также двух эмиров из родственников, командующих отрядами, – ал-Малика ал-Музаффара Таки ад-Дина и Наср ад-Дина Мухаммада.

– Нам брошен вызов, – тяжело глядя на собравшихся, сказал Салах ад-Дин. – Хашишийиа, это собаки, снова перебежали на сторону франков. Ибо только им нужна моя смерть.

Это понятно без долгих размышлений. Нам не удалось узнать, кто их послал, – Мохаммед или ас-Синан – но это неважно.

Их крепости – эти осиные гнезда – нужно уничтожить! – Заметив, что Абу Бакр хочет что-то сказать, султан опередил его: – Да, да, брат мой, ты прав – мы пока не в состоянии это сделать. Все наши силы брошены на то, чтобы отстоять Акру, а затем сбросить неверных в море. Но примерно наказать зарвавшихся хашишийиа мы можем!

– Я думаю, это проделки ас-Синана, – веско сказал Шахиншах. – В отличие от безвольного Мохаммеда, он обладает большими возможностями и постоянно интригует. К тому же, Магриб, откуда пришли эти псы, находится под его рукой.

– И мы склоняемся к этой же мысли, – ответил за себя и за брата ал-Малик ал-Азиз.

– Что ж, тогда решено. Вы со своими отрядами, – сказал султан, обращаясь к эмирам, – отправитесь в горную Сирию и разрушите несколько крепостей ас-Синана. Низаритов в плен не брать! Вырезать всех под корень. Даю сроку вам месяц. После этого возвращайтесь. Да ниспошлет вам Аллах удачу!

И Салах ад-Дин сделал жест, понятный эмирам. Они встали и, кланяясь, попятились к выходу – султану нельзя было показывать спину. Салах ад-Дин не очень любил этот обычай, ему казалось, что такое чинопочитание унижает его верных военачальников, но статус султана обязывал исполнять предписания дворцового этикета. За этим следил специальный визирь, который в свое время по вечерам долго и нудно растолковывал новоиспеченному султану все тонкости дипломатии и придворных правил, которые были куда как сложнее военных стратагем[97].

– А теперь давайте обсудим неприятную новость, – сказал Салах ад-Дин, когда эмиры покинули шатер. – На помощь войскам, осаждающим Акру, прибыл король Англии…

После этих слов в шатре воцарилась тишина. Казалось, что все военачальники на какое-то время стали похожими на новых мамлюков-телохранителей, по-прежнему торчавших позади султана как два каменных изваяния. Только снаружи доносилась грызня бродячих псов за пределами лагеря, которым достались остатки армейского ужина, да раздавались приглушенные расстоянием крики ночной стражи: «Слу-ушай!.. Смотри-и!..».

Авар и Хасан наслаждались заслуженным отдыхом. Они находились все в том же лагере под началом даи аль-кирбаля Хусейна, но жизнь их изменилась чудесным образом. Теперь им выделили отдельную комнату на втором этаже, в которой было большое окно, две мягких тахты, а также кувшин и тазик для омовений. Кроме того, их и кормить начали по-другому. Теперь они питались почти как даи аль-кирбаль – в принципе, скудно, однако еда была вкусной и питательной, в ней присутствовало мясо, а на десерт всегда подавали свежие фрукты и виноград. Но тренировки не прекращались ни на день – это был закондля хашишинов, оказавшихся в лагере-крепости. Правда, для них были сделаны послабления; они лишь поддерживали свои физические кондиции, не надрываясь, как остальные фидаины.

Юноши стали рафиками, одним прыжком перескочив иерархическую ступень ласиков – «примкнувших». Практически, они присоединились к отряду младших офицеров армии наемных убийц, высоко ценимых исполнителей воли Старца Горы, наиболее опытных и удачливых хашишинов, которые называли себя «слугами Малейкятааль-Маута» или по-другому – Азраила – ангела смерти. Они удостоились милостей ас-Синана (а юноши ни в коей мере не думали, что все это предоставил им Хусейн) благодаря чрезвычайно успешно выполненному заданию в Багдаде. Их «работа» была оценена высшим баллом.

Казалось, что подобраться к таинственному и грозному сахибу аль-кашф Абд аль-Кадиру совершенно невозможно. Даже если положить свои жизни, что, конечно же, не входило в планы ни Авара, ни Хасана. Его везде окружала такая сильная стража и так плотно, что приблизиться к Абд аль-Кадиру не представлялось возможным. Ко всему прочему, в людных местах он появлялся очень редко, не более двух раз в неделю; видимо, что-то чуял, а поэтому осторожничал.