Неприятным известием для меня стало то, что в эти трудные для империи время некоторые решили урвать кусочек для себя. На дорогах появилось больше разбойников, и торговцам приходилось собираться в караваны, чтобы отбивать возможное нападение.

Всё это вело к тому, что торговля становилась больно дорогой, и то, что раньше можно было купить за пару медяков, сейчас вполне могло стоить и несколько десятков монет. Война лишь повышает цены на товары, ведь купцам как-то надо компенсировать возможность убытка. И ничего с этим не сделаешь – для этого сословия главное прибыль, а не благосостояние подданных империи.

Ситуация дошла до того, что мне пришлось лично повесить парочку слишком много возомнивших о себе купцов. Это, конечно, не прибавило мне популярности, но терпеть такое издевательство, как десятикратное повышение цен, я не мог. Если спустить такое им с рук, то они только еще выше начнут задирать цены.

В то же время все более крупные ватаги разбойного люда появлялось на дорогах графства, и для решения этой проблемы мне пришлось самому поучаствовать в ловле бандитов. Всё из-за того, что Линестер ни в какую не хотел отправлять отряды гвардейцев на решение этой проблемы, так что пришлось ехать мне, а ему ничего не оставалось, как снарядить сопровождение.

– Мы в двух часах от места последнего нападения, – доложил мне приблизившийся Гирон.

По традиции, именно он сопровождал меня в первом поиске разбойников, и весь его вид говорил, как он этому «рад». Чувствую, будь его воля, он бы запер меня в имении, да еще сковал цепями, чтобы я не искал себе новых историй на одно место. Благо, я всё же являюсь его господином, и мужчина не может так явно перечить моим приказам.

Мысленно сверившись с запомненной незадолго до этого картой, я стал прикидывать, куда могли деться разбойники после удачного ограбления. Им повезло разграбить крупный караван, что говорило как о их количестве, так и о том, что с таким количеством награбленного сложно далеко уйти.

Удобных мест для создания базы в этой округе было немного, и мы направились к ближайшему такому месту – деревне Литхол. Ничем не примечательная деревня, если бы не одно «но» – нас встречали с оружием и очень недружелюбными взглядами. Люди только немного успокоились, когда мне удалось вырваться из закрывающей меня линии гвардейцев. Владетеля графства Рейгол знали в лицо, и поэтому позволили вооруженному отряду проехать на территорию деревни.

– Могу ли я поговорить со старостой? – обратился я к первому попавшемуся мне на глаза крестьянину.

Тот молча указал на самое большое здание в деревне и пошел дальше по своим делам, что-то бурча себе под нос про «разумность» некоторых аристократов. Мне же оставалось лишь сохранять лицо и не покраснеть со стыда. Как же я мог забыть, что в деревнях самым большим домом может быть только дом старосты, где проходят местные собрания и встречают гостей селения, и трактир. Оставалось всё списать только на моё незнание ситуации ввиду того, что я очень редко выбираюсь из имения.

Но это же надо было так сглупить! Эх…

У дома старосты нас встречала уже немолодая женщина, которая, несмотря на возраст, могла похвастаться поистине могучим для женщины телосложением. То-то Гирон на неё несколько нервно посматривает. Мужчина всю жизнь занимается воинским делом и не может похвастаться тем же размером плечей, отчего становится как-то неуютно.

Как несложно догадаться, женщина и была старостой Литхола.

– И что же высокородному дель Рейгос понадобилось в нашей скромной деревне? – после того как молча сопроводила меня, Гирона и еще двух гвардейцев до большой залы, где мы все и разместились, сказала староста. Несмотря на грозную внешность, голос женщины был мягким и очень мелодичным. Парадоксальное сочетание.

– Решил осмотреть свои земли, – вежливо улыбнулся я. – Сейчас неспокойные времена.

– Неспокойно на границах, – отрезала женщина. – А здесь всё вполне тихо.

– Что же вы тогда встречаете путников с такой опаской? – постучав костяшками пальцев по огромному столу, спросил я.

Большую часть этого помещения занимал резной деревянный стол и множество стульев. Было видно, что всё хоть и не новое, но добротное и прослужит еще не один год. Интересно, как часто тут собирается население деревни? Наверняка во время праздников здесь накрывают стол. Иначе не было бы смысла в такой зале, а бессмысленные действия нехарактерны для жителей небольших деревень, которые могли бы потратить время, затраченное на постройку такого помещения, с куда большей пользой. Да и прогревать залу зимой, должно быть, та еще проблема.

– А как, вы думаете, мы должны встречать вооруженный отряд во время войны? – деланно возмутилась староста.

– Может, прекратим эту игру? – резко хлопнув ладонью по столу, я требовательно посмотрел на женщину. – Вы видели знаки различия на моих воинах и не могли не знать, кто я такой. Дель Рейгос никогда не давали повода усомниться в себе. Так что мне сложно представить объяснение такой холодности. Если только…

– Если только в нападении не участвовали наши мужчины, – продолжила за меня женщина и по завершении как-то разом осунулась и устало потерла глаза. – Говорила я этим идиотам не лезть, но меня же не слушают, – вздохнув, она махнула рукой.

– И вы так просто про это говорите? – удивился я.

– А зачем скрывать? – пожала плечами староста, откинувшись на спинку стула, отчего тот подозрительно заскрипел. – Вы и так уже догадались. Да и имен я не называла и не буду, – твердо произнесла она. – Найдете участников – судите, нет – так нет.

– Все причастные уже успели сбежать в лес? – догадался я.

– Да, – не стала отрицать женщина. – Эти леса мы знаем лучше всех, и вам придется потратить много усилий, чтобы найти хоть кого-то.

Гирон после таких слов хотел схватиться за меч, чтобы научить женщину тому, как надо вести себя со своим господином, но я отрицательно покачал головой.

– Зачем ваши мужчины решили участвовать в таком рисковом деле, не говоря уже, что оно противозаконно?

– А что им оставалось делать? – излишне спокойно проговорила староста. – Цены растут с каждым днем, а самые работоспособные подались в ополчение, прельстившись большим жалованием. А когда предлагают поучаствовать в переносе вещей за деньги, мало кто откажется.

– О чем это вы? – удивился я.

– К нам в деревню пришла группа воинов и за деньги предложила перенести их вещи, куда они укажут. Вот многие и польстились на это, не обращая внимания на то, что нести пришлось явно награбленное.

– Ерунда какая-то, – недоверчиво пробормотал Гирон, и я был склонен с ним согласиться.

– А что же вы тогда всех спрятали, если ваши люди не совершили ничего плохого?

– Береженого боги берегут, – пожала плечами женщина. – Вы могли и не выслушивать наши слова, а сразу разбираться по своему разумению.

Мне оставалось лишь досадливо поморщиться и, поблагодарив хозяйку этого дома, выйти на улицу. Мог бы и догадаться, что простолюдины не будут ничего ждать хорошего от аристократа, поэтому, опасаясь моего гнева, и решили нас задержать – а иным это и не могло быть – разговором, чтобы причастные могли уйти как можно дальше. Искать мужчин было уже поздно, это понимал и Гирон.