Вскочил сэр Эдвин.

Элинор подумала: «Зачем они так упорно спорят об этом? Развеэто имеет какое-нибудь значение?»

Сэр Эдвин приступил к перекрестному допросу:

– Вы подтверждаете, что сестра Хопкинс сказала вам, что,вероятно, оставила морфин дома?

– Видите ли, дело было так: после…

– Будьте добры ответить на мой вопрос: говорила ли она, что,вероятно, оставила морфин дома?

– Да.

– И она действительно не была тогда этим встревожена?

– Нет, тогда не была. Потому что думала, что оставила морфиндома. Потому и не беспокоилась.

– Ей и в голову не могло прийти, что кто-нибудь взял его?

– Именно так.

– Она что-то начала подозревать только после того, как МэриДжерард умерла от отравления морфином?

Тут вмешался судья:

– Мне кажется, сэр Эдвин, что вы уже спрашивали об этом упредыдущей свидетельницы.

– Как будет угодно вашей светлости… А теперь скажите, какотносилась обвиняемая к Мэри Джерард, бывали ли между ними какие-нибудь ссоры?

– Нет, ссор не бывало.

– Мисс Карлайл всегда доброжелательно относилась к девушке?

– Да. Только вот смотрела на нее как-то странно.

– Да-да-да. Но нам нужны факты, а не эмоции, мало ли кто какна кого смотрит… Вы, по-видимому, ирландка?

– Да.

– А у ирландцев довольно живое воображение, не так ли?

– Все, что я вам сказала, – истинная правда! – с чувствомвоскликнула сестра О’Брайен.

Свидетельские показания дает мистер Эббот, бакалейщик. Онрастерян, не уверен в себе (но и слегка взволнован ощущениями собственнойзначимости). Его показания были краткими. Были куплены две баночки рыбногопаштета. Обвиняемая сказала: «Ведь бывали случаи отравления, да?» Онапоказалась ему возбужденной и немного странной.

Перекрестного допроса не последовало.

Вступительная речь защитника:

– Господа присяжные заседатели, я мог бы с полным на тооснованием сразу заявить, что обвинения, предъявленные моей подзащитной,несостоятельны, и не вдаваться в дальнейшие объяснения. Бремя доказательствалежит на представителях обвинения, но, по моему мнению – и я уверен, что вы сомной согласитесь, – пока еще вообще ничего не доказано! Обвинитель утверждает,что Элинор Карлайл, завладев морфином (который с тем же успехом мог взять любойдругой из находившихся в доме, к тому же весьма вероятно, что морфина в домевообще не было), подсыпает его Мэри Джерард. Заметьте: обвинение опираетсяисключительно на вероятность. Была предпринята попытка доказать наличие мотива,но я со всей ответственностью утверждаю, что именно этого представителямобвинения сделать не удалось. Поскольку, господа присяжные заседатели, мотиване существует! Обвинение пыталось выдвинуть в качестве мотива расторгнутуюпомолвку. Вы только вдумайтесь: расторгнутая помолвка! Если всякую расторгнутуюпомолвку считать мотивом для убийства, то, спрашивается, почему мы ежедневно нелицезреем горы трупов? А данная помолвка, заметьте, не была следствиемстрастной любви: в основе ее лежали главным образом семейные интересы. МиссКарлайл и мистер Уэлман вместе росли, они всегда с симпатией относились друг кдругу, и со временем их отношения перешли в более теплую дружескуюпривязанность. Я намерен доказать, что их соединяло скорее дружеское, но отнюдьне страстное чувство.

«О, Родди… Родди. Вовсе не страстное чувство?»

Более того, помолвка была расторгнута по инициативеобвиняемой, а не мистера Уэлмана. Я утверждаю, что помолвка Элинор Карлайл сРодериком Уэлманом состоялась главным образом для того, чтобы сделать приятноестарой миссис Уэлман. Когда та умерла, обе стороны осознали, что их чувства ненастолько сильны, чтобы стать основой для вступления в брак. Однако ониостались хорошими друзьями. К тому же Элинор Карлайл, унаследовавшая состояниесвоей тетушки, по доброте душевной намеревалась выделить Мэри Джерардзначительную сумму денег. Именно той девушке, в отравлении которой ее обвиняют!Это же сущая нелепость. Единственное, что можно истолковать против ЭлинорКарлайл, так это обстоятельства, при которых произошло отравление.

Обвинитель заявил следующее: «Ни у кого, кроме ЭлинорКарлайл, не было возможности совершить убийство Мэри Джерард». Исходя из этого,обвинению пришлось срочно изыскивать подходящий мотив. Но, как я уже говорил,обвиняющей стороне не удалось его найти, ибо никакого мотива не существовало.

Далее посмотрим, насколько справедливо утверждение, чтоубить Мэри Джерард не мог никто, кроме Элинор Карлайл.

Во-первых, не исключено, что Мэри Джерард совершиласамоубийство. Во-вторых, кто-то мог отравить сандвичи, пока Элинор Карлайлходила в сторожку. Возможен еще и третий вариант. Одно из основных правилюриспруденции гласит: если существует альтернативная версия, которая вполневероятна и доказуема и не противоречит свидетельским показаниям, обвиняемогоследует оправдать. Я намереваюсь доказать, что существовало еще одно лицо,которое имело не только равную с обвиняемой возможность отравить Мэри Джерард,но и значительно более серьезный мотив для того, чтобы сделать это. У меняимеются факты, доказывающие, что есть еще один человек, который имел доступ кморфину и у которого были весьма серьезные основания для убийства Мэри Джерард,равно как и факты, подтверждающие, что упомянутый мной человек имел равную собвиняемой возможность это сделать. Утверждаю, что ни один суд в мире необвинит в убийстве мою подзащитную, так как против нее нет никаких улик, аобвинение опирается исключительно на возможность совершения ею преступления,тогда как вполне доказуемо, что у другого человека имелась не только такая жевозможность, но и чрезвычайно убедительный мотив. Я намерен вызвать в суд свидетелей,способных доказать, что один из опрошенных уже свидетелей обвинения далзаведомо ложные показания. Но сначала я предоставлю слово обвиняемой, чтобы онасама могла рассказать вам эту историю и чтобы вы убедились, наскольконеобоснованны предъявленные ей обвинения.

Она приняла присягу и тихим голосом стала отвечать навопросы сэра Эдвина. Судья подался вперед, попросил говорить громче…

Сэр Эдвин мягким и ободряющим голосом задавал именно тевопросы, ответы на которые она давно для себя отрепетировала.