Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день Кузнецов приехал в Дмитров и приступил к своим новым обязанностям. Началось сосредоточение и формирование 1‐й ударной армии, закончившееся уже в ходе боёв. Части и соединения армии были укомплектованы на 60–70 процентов военнообязанными старших возрастов, многие из которых уже повоевали. В расположение армии из окружения с боями вышла группа генерала Г.Ф. Захарова. Штаб армии во главе с генерал-майором Н.Д. Захватаевым основался в Загорске.
Начались тяжёлые оборонительные бои. И хотя в результате внезапной танковой атаки наши части вынуждены были оставить Яхрому и отойти на восточный берег канала, тем не менее замысел противника обойти Москву с севера был сорван. Войска Первой ударной армии приступили к подготовке наступления.
В эти дни враг совсем близко подошёл к Москве с запада. Прошёл слух, что он захватил Дедовск. На самом деле это была деревня Дедово. Гитлеровские войска прорвались на стыке 5‐й и 33‐й армий и двинулись на Кубинку. У деревни Акулово им преградила путь 32‐я стрелковая дивизия, которая артиллерийским огнем уничтожила часть танков противника.
Вот описание боёв под Москвой Рокоссовским: «Атака началась при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня и налётов бомбардировочной авиации. Самолёты, встав в круг, пикировали один за другим, с воем сбрасывали бомбы на позиции нашей пехоты и артиллерии. Спустя некоторое время на нас ринулись танки, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков. Они действовали группами по 15–30 машин. Всю эту картину мы с Лобачёвым наблюдали с НП командира 316‐й дивизии генерала Панфилова. Танки лезли напролом. Одни останавливались, стреляя из орудий по нашим противотанковым батареям, другие, с подбитыми гусеницами, вертелись на месте… До десятка уже горело или начало дымить. Видно было, как из них выскакивали и тут же падали гитлеровцы. Картина боя и поведение наших войск вызвали у меня твёрдую уверенность в том, что враг будет разбит, не достигнув Москвы».
17 ноября противник продолжал наступление, вводя всё новые части. Холода сковали болота, и теперь немецкие танковые и моторизованные соединения получили свободу действий. Здесь неприступной стеной против наступающих немецких танков встали двадцать восемь героев-панфиловцев. Прозвучали слова Василия Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва».
18 ноября, в бою у Гусенево погиб на своем наблюдательном пункте командир дивизии И.В. Панфилов. Посмертно генерал-майор И.В. Панфилов был удостоен звания Героя Советского Союза. Дивизия получила звание гвардейской.
Напряжение было чрезвычайное. Рокоссовский пишет: «Спустя несколько дней после одного из бурных разговоров с командующим фронтом (Жуковым) я ночью вернулся с истринской позиции, где шёл жаркий бой. Дежурный доложил, что командарма вызывает к ВЧ Сталин. Противник в то время потеснил опять наши части. Незначительно потеснил, но всё же… Словом, идя к аппарату, я представлял, под впечатлением разговора с Жуковым, какие же громы ожидают меня сейчас. Во всяком случае, приготовился к худшему. Взял трубку и доложил о себе. В ответ услышал спокойный, ровный голос Верховного главнокомандующего. Он спросил, какая сейчас обстановка на истринском рубеже. Докладывая об этом, я сразу же пытался сказать о намеченных мерах противодействия. Но Сталин мягко остановил, сказав, что о моих мероприятиях говорить не надо. Тем подчеркивалось доверие к командарму. В заключение разговора Сталин спросил, тяжело ли нам. Получив утвердительный ответ, он с пониманием сказал:
— Прошу продержаться ещё некоторое время, мы вам поможем…
Нужно ли добавлять, что такое внимание Верховного главнокомандующего означало очень многое для тех, кому оно уделялось. А тёплый, отеческий тон подбадривал, укреплял уверенность. Не говорю уже, что к утру прибыла в армию и обещанная помощь — полк «катюш», два противотанковых полка, четыре роты с противотанковыми ружьями и три батальона танков. Да ещё Сталин прислал свыше двух тысяч москвичей на пополнение. А нам тогда даже самое небольшое пополнение было до крайности необходимо».
Последним усилием врагу удалось дойти до рубежа Баранцево — Ленино. До Москвы было, что называется, рукой подать. Но здесь он был остановлен. Немецкие танки повернули на Голицыно, но здесь они были разгромлены бойцами 5‐й и 33‐й армий. Наступательный порыв немецкой армии иссяк. На поле боя враг оставил более десяти тысяч убитыми, 50 разбитых танков и много другой боевой техники. Гитлеровское командование не ожидало столь больших потерь. Пленные сообщали, что в некоторых ротах осталось по 20–30 человек.
Схожим образом развивались события и к югу от Москвы.
Генерал И.В. Болдин так описал встречу с начальником Генерального штаба Б.М. Шапошниковым перед его назначением на командование 50‐й армией, оборонявшей Тулу: «Борис Михайлович взял большую указку и подошел к карте, висевшей на стене.
— Гитлер бросил в район Тулы свои отборные части, занял Ясную Поляну. Вы представляете: его вандалы посмели осквернить святая святых нашего народа — могилу Льва Николаевича Толстого, разрушают его дом, где было создано гениальное творение человеческого ума «Война и мир», грабят музей писателя, разоряют его усадьбу. Сейчас враг вплотную подошел к Туле. С территории Косогорского металлургического завода он ведёт огонь по городу. Цель противника — захватить Тулу и превратить её в плацдарм для удара на Москву… Учитывая сложившееся положение, — продолжал Шапошников, — Ставка решила поручить оборону Тулы пятидесятой армии, а вас назначить её командующим. Прошу понять, насколько ответственна эта задача. Отстоять Тулу — значит не позволить врагу окружить Москву!
Маршал по-отечески положил на моё плечо руку: «Думаю, задача ясна. Нельзя забывать, что захват Тулы Гитлер поручил достаточно опытному боевому генералу Гудериану. На счету его много значительных военных операций».
Я прекрасно понимал опасность, нависшую над Москвой, и важность обороны Тулы. А потому был счастлив и горд, что мне поручена такая задача.
— Товарищ маршал, задача мне ясна. Жизни своей не пожалею, но Тулу врагу не отдам.
— Вот и прекрасно. Сейчас пятидесятая армия пополняется свежими силами. Ей будет придано несколько сибирских частей. Люди там — настоящее золото, большинство коммунисты и комсомольцы. Значительная часть — рабочие, народ надежный, крепкий. В Туле создан и свой рабочий полк, героически защищающий город.
— Знаете, голубчик, — снова заговорил Шапошников. — Я солдат, вся моя жизнь прошла, если позволительно так сказать, под ружьём. Я далёк от слезливой сентиментальности. Какой ценой человечество оплачивает любую войну, тоже прекрасно знаю. Однако мне до сих пор трудно смириться с мыслью, что в Ясной Поляне бесчинствуют гитлеровские головорезы. Я глубоко люблю великие произведения Льва Николаевича. Они открыли передо мной огромный мир знаний. Так может ли быть спокойным сердце, когда на яснополянской земле находятся оккупанты, для которых русский Толстой, равно как и великий немец Шиллер, ничего не значит?»
Поздно вечером 22 ноября Болдин приехал в Тулу. Город ощетинился густой сетью оборонительных сооружений: надолбов, противотанковых рвов, массивных «ежей». Но сдерживать Гудериана, который всё время