роты сформировали из музыкантов. В «актерскую» роту 8‐й дивизии записался будущий драматург, а тогда молодой актер Виктор Розов.

Командиром 8‐й дивизии был назначен комбриг Даниил Прокофьевич Скрипников, полный Георгиевский кавалер. Штаб дивизии находился в здании юридического факультета МГУ.

30 июля приказом командующего 32‐й армией, генерал-майора Н.К. Клыкова дивизия была направлена на Ржевско-Вяземскую линию обороны.

4 августа дивизия прибыла в Семлево. Краснопресненцы окружили и уничтожили несколько групп вражеских десантников в районе деревни Дуденки.

В боях под Ельней в октябре дивизия потеряла более половины личного состава и была отрезана от основных сил.

Комбриг Д.П. Скрипников погиб в ночном бою возле деревни Уварово на реке Угре, где пятьсот лет назад было сломлено монголо-татарское иго. Здесь же он и был похоронен вместе со своими бойцами.

Краснопресненская дивизия погибла за одни сутки. Но в своём первом и последнем бою московские ополченцы встали на пути врага живым щитом.

Часть уцелевших бойцов пополнила партизанские отряды, часть вышла к своим.

Боец 8‐й стрелковой дивизии народного ополчения известный писатель Виктор Розов после войны написал пьесу и на её основе киносценарий, по которому был снят фильм «Летят журавли».

Он вспоминал: «Вооружение — допотопные ружья прошлого века, пушки прошлого века 76‐мм, все на конной тяге. Мы, можно сказать, голые, а они — из железа. На нас двинулось железо. Как нас обстреливали — мотоциклы, танки! А у нас 76‐мм пушка. Они нас засыпали снарядами. Вечером образовалась немыслимая каша. Я полз в канаве… И весь мой ватник набух кровью…»

Всякий раз сердце сжимается, когда думаешь, сколько талантов, собранных в этой народной дивизии, так и не успело раскрыться. Сколько может быть великих писателей, режиссеров, актёров и музыкантов, полёгших в полях на подступах к столице, потеряла страна.

Их подвиг был не напрасным. Но как жаль, что их самих не удалось сохранить. Добровольцы-ополченцы пожертвовали своими жизнями, чтобы силы для защиты родной Москвы были собраны вовремя.

* * *

Германский историк К. Рейнгард признавал: «Русским всё же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы. Выиграв время, советское командование успело организовать оборону на Можайской линии».

* * *

Серьёзные бои проходили и в полосе Брянского фронта. Вот выписка из книги А.Е. Ерёменко «В начале войны»: «6 октября танки и мотопехота 17 танковой дивизии противника, двигаясь лесными дорогами южнее Брянского шоссе, вышли на командный пункт штаба фронта, опередив нашу разведку и опрокинув прикрытие.

Командный пункт штаба располагался в районе ст. Свень в густом сосняке в двух домах… Враг не знал точного местонахождения штаба и поэтому, простреливая дорогу и лес по сторонам, танки противника проходили, по сути дела, через КП фронта, не замечая его…

Я знакомился с последними данными обстановки, нанесёнными на карту, когда оперативный дежурный, быстро войдя ко мне, доложил: «Товарищ командующий, танки противника идут прямо на КП и уже находятся в 200 метрах от нас». Я выскочил на крыльцо домика и увидел, что танки подходят к КП… громыхая и лязгая гусеницами и ведя беспорядочную стрельбу.

Я возглавил личный состав штаба и охраны. Мы вступили в бой с мотопехотой врага, следовавшей за танками на автомашинах. Противник был ошеломлён и понёс потери. На помощь нам подошли три танка, а затем два артиллерийских дивизиона и триста бойцов мотострелкового подразделения танковой бригады…

Отдав распоряжение об отходе начальнику охраны штаба полковнику Панкину, я выехал в штаб 3‐й армии».

13 октября во время контрнаступления Брянского фронта оборона противника была прорвана. Но на окраине Борщёво командующий фронтом А.Е. Ерёменко был ранен несколькими осколками авиационной бомбы. «Спаслись чудом, так как самолёт точно пикировал на нас, а мы стояли рядом с домиком, у большой сосны. Я, облокотившись на сосну, наблюдал в бинокль за действиями наших войск и противника. В это время пикировщик врага уложил бомбу в трёх метрах от нас, но она разорвалась с противоположной стороны сосны. Это и спасло. Взрывной волной и осколками меня оглушило и сбило с ног».

При перелёте в московский госпиталь мотор самолёта с раненым комфронта заглох. Но пилот сумел спланировать на землю у деревни Пилюгино под Тулой. Чудом не разбились. Тяжелораненого Ерёменко на подводе довезли до деревни. Вскоре из Москвы приехала санитарная машина с врачом, и генерала привезли прямо на операционный стол Центрального госпиталя.

«Ночью 15 октября госпиталь, где я лежал, — впоследствии записал Ерёменко, — посетил Верховный главнокомандующий. Он расспросил меня о делах на фронте и обстоятельствах моего ранения и пожурил за то, что я не берег себя. Прощаясь со мной, он приказал начальнику госпиталя отправить меня на следующий день самолетом в Куйбышев».

* * *

Начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников прекрасно понимал, что основные усилия немцев осенью 1941 года будут направлены на захват Москвы. Борис Михайлович стал главным разработчиком оборонительной, а затем и наступательной операции Московской битвы. Со временем весь ход сражения он подробнейшим образом описал в работе «Битва за Москву»[194].

Перед наступлением Гитлер в приказе по Восточному фронту заявил: «За несколько недель три самых основных промышленных района будут полностью в наших руках. Создана наконец предпосылка к последнему огромному удару, который ещё до наступления зимы должен привести к уничтожению врага. Все приготовления, насколько это возможно для людских усилий, уже окончены. На этот раз планомерно, шаг за шагом, шли приготовления, чтобы привести противника в такое положение, в котором мы можем теперь нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее большое, решающее сражение этого года».

2 октября на советско-германском фронте началось новое большое наступление вермахта. На московском стратегическом направлении наступала центральная группа армий генерала фон Бока в составе 9‐й и 4‐й армий, 3‐й и 4‐й танковых групп и 2‐й танковой армии. Основная цель — захват Москвы.

Мощными танковыми ударами советская оборона была прорвана. Упорная борьба с прорвавшимися группами танков и моторизованной пехоты велась на волоколамском, можайском и малоярославецком направлениях.

В книге «Битва за Москву» Борис Михайлович Шапошников писал: «С утра противник возобновил наступление, имея целью выйти из района Осташево в тыл Волоколамскому укрепленному району, а на можайском и подольском направлениях — прорваться через глубину обороны укрепленных рубежей. Наша авиация активно помогала наземным войскам, вела разведку, штурмовала и бомбардировала пехоту и мотомеханизированные части противника в районах Лотошино, Лукьянове, Осташево, Можайск, Малоярославец, Воробьи, Тарутино. Так, за 21 октября было произведено 169 самолето-вылетов, уничтожено до 50 танков и 70 машин, нанесён значительный урон живой силе противника. 22 октября было произведено 364 самолето-вылета, уничтожено 80 танков, около 200 автомашин и пр. В дальнейшем боевая работа авиации продолжалась».

Однако, несмотря на все усилия, остановить немецкое наступление не