красота Посланника, которую прежде она даже не замечала. Северянин тряхнул головой — с черных волос посыпались брызги. Мокрые волосы обрамили его лицо, подчеркнув благородный овал лица, высокий лоб, ровный нос и тонкую линию губ. Рубаха, облепив стройное тело, обрисовала стальные мускулы груди и живота, подчеркнула рельефные мускулы предплечий.

— Вы ранены?

В яростном шуме битвы приятный баритон едва было слышно.

— Задело мечом?

Она отрицательно покачала головой. Святослав вернул меч в ножны и подхватил ее на руки.

— Я верну вас в укрытие.

Десяток шагов к крыльцу — всего ничего. Но даже за этот короткий миг заложница, выглядывая из-за мужского плеча, заметила, как в ночной полумгле яростно сражаются Словен и Тис; справа суровый воевода Добрыня отражал натиск троих у торца. Чуть дальше Юрий и Рогнед, обратившись хладнокровными глыбами камня, сминали клин наемников в переулке.

Князь внес ее в ближайшую залу и окликнул:

— Олег!

Мокрый, обрызганный кровью, воин предстал перед командиром.

— Не спускать с княжны глаз! Охраняешь ее ценой жизни! Запритесь изнутри, София, — шепнул напоследок и нырнул обратно в дождь.

… Милонег присоединился к княжне и Олегу на лестнице в келью. Мальчик выскочил из гостиной с кухонным ножом и бросился с криками:

— София!

Олег со вздохом облегчения что-то сказал на языке жестов и повлек за собой.

— Знаю, прости, — ребенок потупился, — просто хотел помочь.

Олег устроил княжну на кровати и, получив обещание, что она не выпустит Милонега за порог, благодарно кивнул, стер с лица чужую кровь и шумно захлопнул дверь. Ребенок прильнул к ней и захлюпал носом.

София медленно приходила в себя. Ей только предстояло осмыслить пережитое и разобраться, как удалось уцелеть после соприкосновения с силой божественного клинка. Но это — потом, сейчас мысли захватила смертельная битва.

Звон холодной стали метался по улицам и переулкам четверть часа и затих.

Едва передвигая ногами, девушка сползла с кровати и прильнула к окну, всматриваясь в ночной полумрак. Кроме пелены и густого дыма ничего не увидела. К облегчению, через минуту дверь вздрогнула от ударов.

— София, откройте!

Святослав!

Шумно выдохнув, заложница бросилась к замку и, когда северянин вошел, на секунду перестала дышать. Жив! О большем счастье невозможно мечтать!

Князь стоял на пороге против света; было неясно ранен он или нет. И, тем более, она не видела, как заблестели синие внимательные глаза, как расцвела на мужских губах полуулыбка. Он приложил руку к сердцу.

— Благодарю, леэй. Обитель перед вами в долгу.

На северном вэльском «лейэ» значило — высокородная госпожа Лейда, как леэйр — высокородный господин; так обращались только к высшим аристократам и членам княжеской семьи. Он только что признал заложницу равной себе, равной Дому Серебряного Волка. София растерялась от столь высокой чести.

Вместо обязанности осведомиться о его самочувствии и оказать необходимую помощь (как предписывали Заветы Сияния) поддалась внезапному порыву и, не думая ни секунды, прильнув к мужской груди и обняла. Судя по тому, как страстно ее обняли в ответ, такому же порыву поддался и князь.

— Все закончилось, — тепло его дыханья согрело щеку. — Их больше нет.

София прижалась еще теснее и, уткнувшись в рубаху, пропахшую дымом, свежестью весеннего дождя и вязким ароматом мецеллисы, зарыдала. Сильные, надежные руки мужчины дарили покой и защищенность. Утром воспитанная в строгости и запретах послушница, несомненно, устыдится и будет ругать себя за непристойное поведение, но сейчас ей хотелось, чтобы жаркие объятия Святослава продлились вечность.

Мечта не сбылась.

Через секунду в коридоре заметались огни. Князь и девушка стремительно разошлись по углам. Она опустила голову, стерла слезы и сделалась снова чужой и неприступной. На Святослава больше не смотрела. Впрочем, и он на нее.

— Олег! — Взвизгнул Милонег и бросился к наставнику.

В комнату ввалились Рогнед, Словен и тот к кому кинулся ребенок.

— Княжна, — Словен почтительно склонился и обратился к Святославу, — командир, все в сборе.

Стоило спуститься, Волки, к которым примкнули парни, внезапно преклонили перед заложницей одно колено, прижав руку к сердцу. Так северяне отдавали воинскую благодарность. София была польщена.

Лейдцы еще долго не отпускали девушку, подходили к ней, целовали руку и заверяли в верности и преданности, обещая служить той, которая спасла их от бесславной гибели в Обители Веры.

Из рассказов настоятельницы София помнила, что для уроженцев Девяти Княжеств, избравших путь воина не было более бесстыдной смерти, чем смерть от старости и смерть в постели. Если бы не ее решимость, все бы закончили свой путь сегодня с запятнанной честью, как трусы или предатели.

— Мы ваши вечные должники, — искренне клялись суровые воины.

— Придет день, и мы отплатим щедростью за благородство, уважением за отвагу и любовью за бесстрашие.

* * *

К девяти утра три десятка тел, накрытых покрывалами, лежали на площади. Двадцать семь принадлежало наёмникам, три — защитникам Ордена, среди которых, к скорби лейдцев, был член их отряда.

Святослав взирал на убитых, и казался хладнокровным куском камня, но стоило заглянуть в его пылающие гневом глаза, чтобы понять, в какой ярости командир. Рядом, заложив руки за спину, молчал угрюмый воевода.

— Это все, государь, — сообщил старший брат. — Если кому удалось выжить — бежали.

Брат Якович коротко подтвердил его слова:

— Мы осмотрели тела. Никаких отличительных знаков. Рун Дома тоже нет. Троих я узнал. Раньше они промышляли на Жженом Тракте грабежом и разбоем. Года два назад потерялись из вида. Мы надеялись, сгинули. Но нет.

— Я бы очень удивился, если бы мы нашли у них под левой лопаткой «Сину», — сурово гаркнул воевода.

Святослав прищурился.

— Это не значит, что Вепри не могли их нанять, — заметил Юрий, глянув на задумчивого князя: — Что думаешь?

— Предательство.

— В отряде?

— Нет.

— Кто-то из «Западного Щита»?

— Вероятно, — невозмутимо ответил Святослав.

— А может дело рук Семеона? — Рогнед ударил кулаком о перила крыльца, — зря мы его отпустили. Будь моя воля, я бы его…

Друг Святослава осекся и прикусил язык, заметив тяжелый взгляд соратников.

— Не его уровень, — покачал головой Святослав. — Эти шли за нами от границы. Выслеживали не один день. Хорошие следопыты. Раздобыли сонное зелье. Надеялась сделать все быстро, без лишних свидетелей.

— Если бы не крепкие стены Обители Тех, кто Оберегает, эх, — Юрий махнул.

— Если бы не смелость княжны, ты хотел сказать, — поправил Рогнед.

Юрий уважительно кивнул.

— И это тоже.

— Обитель пережила много нападений, — Якович подал голос. — Но чтобы вот так подло усыпить и напасть. Зачем?

— Важно — не зачем, а кому это было выгодно? — Святослав говорил тихо, но твердо. — Обитель ни при чем. Их мишенями были мы.

— Думаешь, все дело в секретных сведениях, переданных невидимкой? — Полушепотом