– И навел порчу на Жюгана? – вновь заговорил Шове.

– Выходит, если он способен говорить с Анку, как ты со мной, и наказать Пьеррика за то, что тот стал ему поперек дороги, тогда… Тогда это меняет дело.

Антуан схватился за ручку кружки и сурово оглядел своих товарищей. Гийоше побоялся снова открывать рот. Фанш нахмурился. Питр просто не знал, что сказать. Каллош, Шове и Малю уставились на свои кружки.

* * *

Жоэль Карадек покидал «Западный флот» в мрачном настроении. Он почти бегом пересек территорию порта и, ворча, вывалил свертки на палубу «Пелажи». Лестреан так и не получил генератор. Недотепы из компании «Вольво» перепутали заказы, а за последствия приходится расплачиваться ему. Он навел на судне порядок, отдраил его снизу доверху, зачинил несколько дырок в трале, досконально проверил все рыболовное снаряжение, пополнил необходимые запасы, а когда стало решительно нечего делать, он неохотно отпустил Марка, и тот умчался по улочкам города в неизвестном направлении. Марку хотелось побыть одному, подальше от посторонних глаз. На него давил гнет шептунов за его спиной и их косых взглядов, отчего каждый шаг давался с трудом, – он чувствовал, будто его связали по рукам и ногам, тело налилось свинцом и он плавает в густом киселе. Он пошел в направлении Бег-Мелена, потом по дороге на Люгоа и повернул на запад, к дикому берегу.

Белые пенные волны набегали на песчаный берег и нежно гладили его. Эту крошечную бухту он приметил во время одной из своих прогулок. Прокладывая себе путь по вершине холма, через заросли ежевики и утесника, он взбирался на скалы, прыгал через расселины, из которых доносились протяжные стоны океана. Он соскользнул обеими ногами на влажный песок, потом перебрался на сухое место, куда не задувал ветер и не добирались волны. Глядя, как ссыпается с ладони песок, и занятый своими мыслями, он боковым зрением, против света, заметил за огромным валуном, лежащим посреди пляжа, маленькую фигурку. Девочка лишь немного показалась над камнем и как будто наблюдала за ним, стараясь, судя по всему, оставаться незамеченной. Но любопытство подвело шпионку, Марк обнаружил ее и окликнул.

Лет десяти девчушка вышла из своего укрытия. У нее были длинные темные волосы, заплетенные в косу до поясницы. Она подняла голову и улыбнулась Марку.

– Добрый день.

– Здравствуйте, – отозвалась девочка.

На ней было клетчатое платье, на которое она накинула розовую кофточку. В волосах роговая заколка, на ногах – бежевые мокасины с белыми носочками, придававшими ей немного старомодный вид.

– Что ты делаешь? И почему ты не в школе?

Лицо девочки залилось румянцем.

– Сегодня нет уроков.

– Как ты сюда пришла? По тропинке?

– Нет. Я знаю короткий путь, – ответила она с лукавой улыбкой.

– И часто ты здесь бываешь?

– А вы?

– Когда хочется побыть одному. Ты любишь гулять?

– Мне больше нравится купаться.

– В такое время? Вода ведь сейчас очень холодная.

Придя на пляж, Марк лишь ненадолго погрузил руки в воду, и они все еще не согрелись. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, девочка сняла одежду, оставшись только в трусиках и майке, и решительно побежала в воду. Марк жестом попытался остановить ее:

– Не ходи! Вода ледяная.

Но она, смеясь, нырнула в волну. Марк следил за ней взглядом, боясь, как бы самому не пришлось за ней плыть, если что случится. Он снял кроссовки, носки и завернул джинсы выше щиколотки. Потрогал ступней воду и тут же отдернул ее. А малышка довольно долго плавала, время от времени помахивая Марку рукой. Потом выскочила на берег. Было видно, что ей не холодно. Вода, капельками покрывавшая ее белую кожу, под полуденным солнцем высохла за считаные минуты.

– Оденься. Ты меня напугала, – сказал Марк и подал ей платье.

Она необычайно ловко в него проскользнула, откинула прядку волос со лба и с любопытством уставилась на молодого человека:

– Ты и есть тот грек?

Марк кивнул, лицо его помрачнело.

– Ну да. А ты кто такая?

Девчушка повернула голову назад и хитровато улыбнулась:

– Поиграем в прятки?

– Во что? Нет. Сначала скажи.

– Давайте так. Если вы меня найдете, я вам скажу, ладно?

Марк не знал, что и ответить. Но ему вдруг почудилось, что их встреча – не просто случайность, как могло показаться на первый взгляд, и что девочка, хотя выглядела такой простодушной, знала что-то, чего не знал он.

– Зайдите за камень и посчитайте до десяти, – велела она, надев мокасины и притопнув ногой.

Марк вздохнул, обошел валун и положил на него расставленные руки. Он приблизился к серой поверхности камня и неожиданно почувствовал в том месте, на котором лежали его ладони, какой-то странный рельеф: череду вертикальных и горизонтальных насечек, соединявшихся в выбитые на камне слова. Первое состояло из трех букв. MAN. А за ним MAITRE. Марк считал:

– Раз, два, три, четыре…

Третье слово было ALLEPTE.

– Пять, шесть, семь…

Наклонив голову пониже, он разобрал следующие: LE и, наконец, MARLHE.

– Восемь, девять, десять!

У Марка возникло ощущение, будто что-то выскальзывает у него из рук. Что-то или, вернее, кто-то. Какая удачная, прекрасно разыгранная постановка! А он-то, дурак… Он повернулся, несколько раз позвал девочку, поискал ее глазами, но не осталось и следа. Спустя несколько минут, когда он уже собирался уходить, на сухом песке вдруг сверкнула золотая капля. Он наклонился над тем местом, где она складывала одежду. Это был медальон на цепочке. Он схватил его и осмотрел. Образок Богоматери с младенцем. На обороте тонкими наклонными буквами было написано: Анн-Мари Жюэль. Марк спрятал медальон в карман, еще некоторое время постоял у загадочной надписи, отказался от попыток разгадать ее смысл и поднялся на холм по знакомой крутой тропинке.

* * *

Марк шел быстрым шагом по влажной обочине дороги на Керлоан. Встреча с той девочкой не давала ему покоя. Ее длинная, безупречно заплетенная коса, платье, мокасины, робкая улыбка. По пути он постоянно трогал в кармане медальон, который подобрал на пляже. Анн-Мари Жюэль… В конце концов, он ведь получил ответ. Ему вдруг пришла в голову странная мысль: что, если она нарочно его уронила? Нет, в этом нет никакого смысла. А эти надписи на камне? Когда и для кого их сделали? Эта девочка, заманив его к этому камню с непонятным посланием и исчезнув посреди песка, как струйка дыма, невольно помогла ему понять кое-что важное. То, вокруг чего он постоянно вращался, но никак не мог нащупать, что мимолетно давало о себе знать в разговорах с книготорговцем и Карадеком, на проповеди аббата. Смутное предчувствие, возникшее так внезапно, переросло в уверенность, что он самостоятельно не сумеет выбраться из этой передряги.