– Как легко войти сюда незамеченным! – воскликнул Пуаро,поднимаясь в квартиру Росса.

На площадке второго этажа мы увидели узкую дверь,запиравшуюся автоматически. К ней кнопкой была приколота визитная карточкаРосса.

Мы прислушались. Было совершенно тихо.

Я толкнул дверь, и, к моему удивлению, она открылась.

Мы вошли внутрь и оказались в узком холле. Прямо перед намибыла гостиная, дверь в которую была отворена, слева еще одна комната.

Сначала мы направились в гостиную, представлявшую собойчасть некогда большого зала. Она была неброско, но уютно обставлена. Намаленьком столике в углу стоял телефон, рядом с ним лежала снятая трубка. Вкомнате никого не было.

Пуаро быстро, но внимательно осмотрелся и покачал головой.

– Это не здесь. Пойдемте, Гастингс.

Мы вернулись в холл и прошли в соседнюю комнату. Это былакрохотная столовая. Спиной к двери сидел, вернее, лежал, уронив голову на стол,Росс.

Пуаро склонился над ним.

– Мертв. Заколот ударом в голову,– побледнев, как полотно,прошептал он.

* * *

События этого дня очень долго преследовали меня потом, какночной кошмар. Я никак не мог избавиться от тяжелейшего чувства вины.

Когда вечером мы остались с Пуаро одни и я начал поноситьсебя за легкомыслие и беспечность, Пуаро остановил меня:

– Нет, друг мой, нет, не вините себя. Какие у вас могливозникнуть подозрения? Вы так доверчивы!

– А у вас они возникли бы?

– Я – другое дело. Я всю жизнь имею дело с убийцами и знаю,что каждый раз желание убить становится сильнее и сильнее, пока наконец самыйтривиальный повод...

Он подавленно замолчал.

После того как мы обнаружили труп Росса, Пуаро совершенноушел в себя. Со странным равнодушием наблюдал он за действиями вызванной намиполиции, за допросом жильцов дома. В глазах его стоял немой вопрос. Вот исейчас, когда он заговорил, в глазах его появилось то же вопросительноевыражение.

– У нас нет времени посыпать голову пеплом, Гастингс, – тихосказал он, – нет времени размышлять, что произошло бы, если... Бедному ДональдуРоссу было что нам рассказать, а насколько это было серьезно, мы можем судитьпо тому, что его убили. Поскольку нам уже никогда не удастся его выслушать, тоостается одно – догадаться. Мы должны догадаться, что его так удивило, и у насесть ключ.

– Париж? – спросил я.

– Да, Париж.

Он встал и принялся ходить по комнате.

– Париж фигурировал в этом деле много раз, но, к сожалению,в обстоятельствах, друг с другом не связанных. «Париж» написано на золотойшкатулке. Париж, ноябрь прошлого года. Тогда там находилась Карлотта Адамс.Возможно, Росс тоже? Может быть, она была там с кем-то, кого Росс знал? Кого онвидел с мисс Адамс и при каких обстоятельствах?

– Теперь мы никогда не узнаем, – сказал я.

– Ошибаетесь, узнаем! Должны узнать! Возможностичеловеческого мозга поистине безграничны, Гастингс! Что еще нам известно о Парижев связи с этим делом? Пожилая, маленького роста женщина в пенсне забралашкатулку из магазина. Знал ли ее Росс? Герцог Мертонский находился в Париже вдень убийства. Париж, Париж, Париж. Лорд Эджвер собирался в Париж – вот ещеодна линия! Что, если его убили, потому что кто-то не хотел, чтобы он тудаехал?

Он сел и сосредоточенно нахмурился, весь во власти своихразмышлений.

– Что же произошло за обедом? – пробормотал он. – Вероятнеевсего, случайно услышанное им слово или фраза навела его на мысль о том, что онобладает какими-то важными сведениями, которым он до этого не придавалзначения. Кто-нибудь упоминал в разговоре Францию, Париж? Я имею в виду – изсидевших рядом с вами, Гастингс?

– Упоминал, в связи с вышедшей там книгой. И я рассказал оgaffe Сильвии Уилкинсон.

– Возможно, в этом и кроется разгадка, – задумчиво произнесПуаро. – Слово «Париж» в сочетании с чем-то еще. Но с чем? Куда он в это времясмотрел? И о чем говорил?

– О шотландских предрассудках.

– А на кого смотрел?

– Точно сказать не могу, но, по-моему, на тот конец стола,где сидела миссис Уилдберн.

– Кто сидел рядом с ней?

– Герцог Мертонский, потом Сильвия Уилкинсон и какой-томужчина, которого я не знаю.

– Герцог. Возможно, он смотрел на герцога, когда прозвучалослово «Париж». Герцог в день убийства находился в Париже... а вдруг нет? ВдругРосс вспомнил что-то свидетельствовавшее, что Мертона не было в Париже?

– Пуаро!

– Да, конечно, вы – и не только вы – сочтете такоепредположение абсурдным. Скажите, у герцога был повод для убийства? Был, и ещекакой! Почему же абсурдно предполагать, что он его совершил? Потому что онбогат, занимает высокое положение в обществе, надменен? Его алиби ни у когосомнения не вызывает, хотя, живя в большом отеле, алиби легко можнофальсифицировать. Чтобы съездить в Лондон и вернуться, нужно не так многовремени. Скажите, Гастингс, Росс как-нибудь прореагировал на упоминание оПариже?

– Да, я теперь припоминаю, что он как будто поперхнулся.

– А как он говорил потом с вами? Растерянно? Смущенно?

– Да, именно так.

– Precisement[63]. Ему в голову приходит идея. Нелепая!Абсурдная! И тем не менее он не торопится высказать ее вслух. Сначала он хочетпереговорить со мной. Но увы, к тому времени, когда он это решает, меня уженет.

– Если бы только он сказал мне что-нибудь еще! – простоналя.

– Да, если бы... Кто был рядом в это время?

– Да в общем, все. Все прощались с миссис Уилдберн. Я незаметил, чтобы к нам кто-то прислушивался.

Пуаро вновь поднялся.

– А если я ошибался? – пробормотал он, снова принимаясь меритьшагами комнату. – С самого начала ошибался?

Я сочувственно наблюдал за ним, хотя понятия не имел, о чемон думает. «Улитка, а не человек», – говорил о нем Джепп и был совершенно прав.Я знал только, что сейчас он находится в противоречии с самим собой.

– По крайней мере, к этому убийству Рональд Марш отношенияне имеет, – заметил я.