— Я не о причинах. Хоть мы с Бевьером и похожи, но всеже я уже ободрал себе кожу кое-где.

— Ну потерпи хотя бы пару дней еще.

— К этому времени я превращусь в калеку.

Берит помог взобраться в телегу Сефрении и посадил рядом сней Флют. Маленькая стирикская женщина выглядела совсем больной. Она прижималак груди меч Олвена, будто укачивая ребенка.

— Тебе хоть немного полегчало? — спросил ееСпархок.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть, вот и все, —ответила она.

Телэн вывел из конюшни свою лошадь.

— Привяжи ее к задку повозки, — сказал Спархокмальчику. — Садись на козлы, будешь править.

— Как скажешь, Спархок.

— Ты не споришь? — удивленно спросил Спархок.

— А зачем. Я понимаю, зачем это нужно, кроме того,козлы гораздо удобнее, чем седло.

Во двор вышли Тиниэн и Бевьер, оба в простых кольчугах.

— Ты решил не надевать доспехи? — мягко спросилУлэф Тиниэна.

— Слишком тяжелы для меня сейчас.

— Мы ничего не забыли? — обратился к КьюрикуСпархок.

Кьюрик непонимающе взглянул на него.

— Но я только спросил, на всякий случай. Не раздражайсятак рано, Кьюрик, это вредно, особенно с утра, — Спархок огляделостальных. — Сегодня не будем гнать лошадей, вполне нормально, еслипроедем лиг пять.

— Ты связался с бандой калек, — ухмыльнулсяТиниэн. — Может быть тебе с Улэфом поехать вперед? А мы догоним вас потом.

— Нет, — отрезал Спархок. — Здесь кругомбродят земохи и прочая сволочь, и вы в случае чего, не сможете отбиться безнас, — он коротко улыбнулся Сефрении. — Кроме того, нас должно бытьдесятеро, все время десятеро, мы же не хотим обидеть Младших богов.

Келтэну, Тиниэну и Бевьеру помогли взобраться в седла и всемедленно выехали со двора гостиницы на темные и еще пустынные улицы Пэлера.Стражники у северных ворот торопливо распахнули створы перед нами.

— Благословенье Божие на вас, дети мои, — важносказал Келтэн проезжая в ворота.

— Обязательно было делать это? — спросил егоСпархок.

— Ну, во-первых это не так накладно, как давать деньги,а во-вторых, кто знает, а может быть мое благословение чего-нибудь стоит.

— Ему становиться лучше, он скоро совсемвыздоровеет, — заметил Кьюрик.

— Если будет продолжать в том же духе, то врядли, — проворчал Спархок.

Они двигались шагом по дороге, ведущей на северо-запад отПэлера, к озеру Вэнн. Небо на востоке начало светлеть. Дорога шла междузасеянными полями, ездили по ней, видимо, много. Они проезжали мимо богатыхпоместий, тут и там среди холмов виднелись разбросанные небольшими кучкамихижины рабов. В западной Эозии рабства не было уже несколько столетий, ноздесь, в Пелозии, оно еще сохранилось, потому что здешняя знать иземлевладельцы были слишком ленивы и туповаты, чтобы отказаться от рабов ииметь дело со свободными арендаторами. Они мельком видели нескольких здешнихпомещиков, разъезжающих по своим полям в ярких шелковых камзолах. Несмотря навсе то, что слышал Спархок о зле крепостничества, работники на полях казалисьздоровыми и упитанными, и надсмотрщиков с плетьми было не видно.

Берит ехал шагах в ста позади всех, часто оборачиваясь,чтобы осмотреть дорогу в тылу.

— Этак он перекривит все мои доспехи, — критическизаметил Келтэн.

— Мы всегда можем остановиться у какого-нибудь кузнецаи поправить их, — сказал Спархок. — Может быть он даже сможет немногорасширить твой панцирь, чтобы тебе было вольготнее набивать живот, когда этотолько возможно.

— Ты просто переполнен своим прогнившим юмором сегодняутром, Спархок.

— У меня еще много чего имеется в запасе.

— Некоторые люди не созданы для того, чтобы возглавлятьэкспедиции, — важно заметил Келтэн остальным. — Мой противный дружоккак раз из таких, вечно надоедает, пристает ко всем.

— Может быть ты хочешь занять мое место? —поинтересовался Спархок.

— Я? Не шути, Спархок, я не смогу даже пасти стадогусей, а не то что командовать отрядом рыцарей.

— Тогда может ты заткнешься и дашь мне спокойно делатьсвое дело?

Тут их нагнал Берит. Его глаза были прищурены, рука скользилапо лезвию привешенного к седлу топора.

— Земохи снова плетутся у нас в хвосте, сэр Спархок. Ямельком увидел их.

— Далеко?

— Примерно в полумиле. Они следят за нами.

— Если мы попытаемся атаковать их, они наверно простоубегут, — предположил Бевьер. — А потом снова прицепятся к нам сзади.

— Скорее всего, — мрачно согласилсяСпархок. — Ладно, мы все равно не сможем их остановить, людей у нас нехватит. Так что пусть их плетутся сзади, если им так хочется. Отделаемся отних, когда все поправятся. Берит, возвращайся назад и присматривай за ними. Иникаких геройств!

— Да, сэр Спархок.

День становился все жарче и снова начались мучения Спархока.Пот уже пропитал одежду под доспехами.

— Скажи, за что такое наказание? — утираяструящийся по лицу пот спросил Кьюрик.

— Ты же знаешь, не было бы необходимости, я бы никогдане стал этого делать.

— Тогда зачем ты засадил меня в эту печь?

— Но ведь сейчас есть необходимость.

После полудня, когда они проезжали через широкораскинувшуюся зеленую равнину, из близлежащего поместья галопом прискакалидвенадцать молодых ярко разодетых всадников и преградили им путь.

— Ни шагу дальше! — воскликнул один из них ссамонадеянным выражением бледного прыщеватого лица, небрежным жестом поднимаяруку, затянутую в узкий рукав зеленого бархатного камзола.

— Простите? — спросил Спархок.

— Я хочу знать, почему вы нарушаете границы владениймоего отца? — заявил зеленый камзол и самодовольно посмотрел на своихпосмеивающихся приятелей.

— Но мы полагали, что дорога не принадлежит кому-либо.

— По дороге разрешается ездить только из-за молчаливогосогласия моего отца, — сказал он, пытаясь выглядеть угрожающе.