Как же она ненавидела Кристофера! Ненавидела всем сердцем. Но никакая ненависть не могла вытеснить из памяти моменты безмятежности и покоя под сенью ивовых ветвей на водной глади. Дженевив могла презирать мистера Эванса, этого лжеца и вора, но ее тело жаждало новых ласк, которые он мог ей подарить.

Желая отвлечься от пагубных мыслей, Дженевив наблюдала за приглашенными. Двойные французские двери были распахнуты: лето сделало свой последний подарок – погода стояла теплая. Гости входили и выходили.

Черный фрак и брюки, а также белоснежная сорочка герцога Седжмура были безукоризненны. От него веяло какой-то внутренней силой, и не нужна была особая интуиция, чтобы почувствовать это. Его светлость был необыкновенно красив, но красота эта была холодной и такой же безукоризненной, как и его наряд.

Дженевив герцог принял приветливо, чем заставил ее смутиться. Сейчас он разговаривал с лордом Невиллом и ее отцом, вещавшим о древних графствах. На лице его светлости застыл вежливый интерес.

Взгляд девушки устремился к Кристоферу Эвансу. Он устроился в кресле на противоположной стороне зала. Его лицо было довольно угрюмым. С поездки в Оксфорд они не общались – Дженевив всячески избегала с ним встреч. Она не доверяла себе, своему телу…

Кристофер был одет еще лучше, чем хозяин дома. Казалось, фрак был сшит прямо на нем, так четко он обрисовывал широкую грудь и мощные плечи. Когда он поднялся, чтобы поприветствовать лорда и леди Холбрук, которых Дженевив не встречала прежде, каждый мускул его тела заиграл под тканью, девушка с трудом отвела взгляд.

О Джозефе Меррике виконте Холбруке Дженевив знала лишь понаслышке. В газетах писали, что он был арестован в связи с подозрением в убийстве двоюродного брата, который погиб при нелепых обстоятельствах – упал с лестницы и сломал шею. Затем обвинения были сняты, а немного погодя Джозеф чудесным образом был признан законнорожденным и получил титул виконта. На его суровом лице было несколько уродливых шрамов, взглянув на которые, немедленно хотелось отвести взгляд. Однако его жена Сидони смотрела на мужа с нежностью и обожанием, а сам виконт не отпускал ее руку.

Последними прибыли сестры Хэдли-Чайлд – две старые девы из соседнего поместья. Обе восхищенно оглядывались по сторонам.

– Все говорят о вашем блестящем интеллекте, – начала разговор леди Холбрук, внезапно оказавшись рядом с Дженевив. – Я очень рада нашему знакомству.

Дженевив смущенно улыбнулась темноволосой красавице.

– Думаю, слухи сильно преувеличены.

– Слухи всегда преувеличены, дорогая.

Рядом с модным платьем леди Холбрук старое, купленное четыре года назад платье Дженевив казалось скромным и незатейливым, и девушка почувствовала неловкость.

– Когда вчера Джозеф вернулся в Барстоу-Холл и рассказал мне, что в Литтл-Деррике есть девушка, посвятившая себя науке, я не поверила своим ушам. Признаться, одно слово «наука» пугает меня. – Сидони Холбрук рассмеялась.

– Точные науки пугают многих, но меня увлекает история, – улыбнулась в ответ Дженевив.

– Кстати, – виконтесса кивнула в сторону Кристофера Эванса, который говорил теперь с тетей Люси, – мне кажется, в компании этого джентльмена вы ощущаете неловкость.

Девушка украдкой поглядела на Кристофера. Словно почувствовав это, он повернул голову, синие глаза остановились на ней. Ей показалось, что лицо его приблизилось, готовясь к поцелую, и она залилась пунцовым румянцем. Злясь на себя, Дженевив поджала губы и нахмурилась, ноздри ее раздулись. Ей показалось, что при этом по лицу Кристофера прошла тень. Он отвернулся, как если бы почувствовал ее неодобрение и гнев.

– Вы говорите о мистере Эвансе? – спросила Дженевив самым безразличным тоном, на какой была способна.

Ее собеседница озадаченно вскинула брови.

– Так вот как его зовут? – Она странно хмыкнула. – Я отвлеклась, когда муж представлял нас друг другу.

– Мне показалось, что вы были знакомы прежде.

Виконтесса смутилась и сделала торопливый глоток шампанского, чтобы скрыть это.

– Почему вы так решили?

– Он говорил, что в Лейтон-Корте остановились его старые друзья. Быть может, речь шла не о вашей семье. – Дженевив пожала плечами, словно тема ее не слишком интересовала, однако мысленно недоумевала. Кристофер Эванс общался с лордом Холбруком по-дружески.

– Наверное, речь шла только о моем муже, – сказала Сидони Холбрук. – У него очень много деловых связей.

Что ж, это было правдоподобное объяснение.

Впрочем, можно ли назвать другом делового партнера? И так ли хорошо знал виконт Холбрук мистера Эванса? Ложь Кристофера заставляла Дженевив сомневаться во всем.

– По какой-то необъяснимой причине мистер Эванс воспылал любовью к истории и задержался в Литтл-Деррике, вместо того чтобы и дальше заниматься бизнесом.

– Вы не слишком приветствуете это? – недоверчиво спросила Сидони.

– Отчего же, я рада, что у отца есть собеседник. – Дженевив криво улыбнулась. – Но мне непонятно, зачем богатому лорду Эвансу проводить столько времени в деревне. Он мог бы изучать историю в Лондоне среди именитых профессоров, имея доступ к тысячам редких изданий.

Дженевив изо всех сил гнала мысль о том, как легко Кристофер Эванс сходился с людьми, независимо от их социального положения, как чутко улавливал чужое настроение, как заботился о тех, кому в жизни повезло меньше.

Хорошо, допустим, он просто вел свою игру, а любовь окружающих помогала обрести обычное красноречие. Но если мистер Эванс был вором, как он был связан с герцогом Седжмуром? Почему один из могущественнейших дворян Англии принял его в свой круг? А если Кристофер Эванс преследовал гадкие цели, проникая и в этот круг?

– Мне кажется, вы несправедливы к этому человеку, – заметила Сидони.

– Не знаю, не знаю… – пробормотала Дженевив. Она уже жалела, что поделилась своими мыслями с едва знакомой женщиной. Следовало как можно быстрее сменить тему. – Вы прежде бывали в этих краях?

Леди Холбрук покачала головой, не удивившись смене темы разговора.

– Нет. Но Джозеф давно дружен с его светлостью. Стоило герцогу позвать нас в гости, как мы немедленно собрались в дорогу. К счастью, мы были не так далеко, в Уилтшире. Как только наша малышка Консуэла немного освоится, мы прокатимся по местным деревням, изучим эти места. Поговаривают, что Литтл-Деррик очень мил.

– С вами ваша дочь?

Упоминание о Консуэле дало новое направление беседе, и речь о мистере Эвансе больше не шла. Дженевив вежливо слушала рассказы о чудесной малышке, но ей постоянно казалось, что взгляд Кристофера жжет ей затылок. Она частенько отпивала шампанское в надежде, что это ее расслабит, но напряжение не уходило.

Когда гостей пригласили к ужину, ее место за столом оказалось между Кристофером Эвансом и виконтом Холбруком. Это раздосадовало девушку сверх меры. Леди Холбрук сидела напротив и ободряюще улыбалась.