— Ты хочешь сказать, маргарита не поднимет твое настроение?— спросил он, выходя из машины.

— Я никогда такое не скажу. Но есть места получше, смаргаритой получше.

— Они все еще добавляют в нее текилу. Разве это не имеетзначение?

— Справедливо.

Нас встретил хостес, который говорил так, как будто училиспанский полгода в средней школе. Piatas свисали с потолка, и плохой мариачивырывался из колонок. Я изучила коктейльное меню сразу же, как только мы сели,и была готова заказать, когда подошел официант.

— Я возьму вашу двойную платиновую экстра премиум маргариту,— сказала я ему.

— Большую или очень большую? — спросил официант.

— Очень большую.

Кийо выглядел впечатленным.

— Я возьму тоже самое.

Когда мы остались одни, он спросил:

— Что именно это такое?

Я оперлась локтями о стол, подперев подбородок ладонями.

— Я не уверена, но звучит так, будто в нем больше всегоалкоголя. Места вроде этого, как правило, разбавляют свои напитки смесителями.

— Говоришь, как профи.

— Констатирую очевидное. Мы с тобой оба знаем, что у Розылучшие маргариты.

Кийо улыбнулся, бросив на меня теплый и понимающий взгляд. Уменя было чувство, что он думал о воспоминании, которое пришло и ко мне тоже,еще с того времени, когда мы встречались. Мы вышли из Розы, в которойдействительно были лучшие маргариты в городе, — и были настолько пьяны, что ниодин из нас не мог ехать домой. Таким образом, мы использовали машину дляединственного, чего мы могли: секса. Дважды. Напитки прибыли и были размером саквариумы. Также они были наполовину разбавленными, как и ожидалось, но, покрайней мере, в них все еще осталось значительное количество алкоголя. Я выпиласвой быстро, пока мы ждали нашу еду. Алкоголь немного притуплял мою шаманскуюсилу и иногда позволял мне забыть проблемы. Не так много на сегодня.

— Думаешь, Энрике может быть прав? — спросила я. — Что Диннасовершила самоубийство и заблокировала воспоминание?

Приведение покинуло нас, как только мы вышли из офиса.

— Я не знаю. Я не знаю, поверит ли она в это, даже если быон показал ей запись или что-то в этом роде.

Я поморщилась и вновь пригубила свой напиток.

— Я надеюсь, что нет. Это то, что мне не хотелось бысмотреть. Я устала от кровопролития.

— Я знаю, — сказал он мягко. — И не имеет значения, что я доэтого говорил... и как я был расстроен, когда началась эта война... ну, ядолжен признать. Ты сделала лучшее, что могла вообще сделать. Идут слухи. Язнаю, ты сделала тактические ходы, чтобы жертв было как можно меньше, и нетолько для своих людей.

"Тактические". "Жертвы". Я покачалаголовой, смотря на свою маргариту.

— Думаю, никогда бы не использовала эти условия. И есличестно, мой вклад столь незначителен в разработке этого плана. Вот Рюрик —молодец.

— Но ты дала согласие, — указал Кийо. — Не многие правителипоступили бы также. Многие сделали бы все, чтобы разгромить своих врагов.

— Мне, конечно, хотелось.

Дориан хотел того же, и у нас были некоторые разноглася впроцессе нашего партнерства во время военных действий, по поводу потерей средигражданского населения.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь, не касающегося МираИного? И не о суициде?

— Конечно.

Внезапно возник наш официант с тарелкой начоса, который мызаказали. Кийо одарил его усмешкой.

— Ей нужна другая маргарита. Кроме того, сегодня ее Деньрождения.

Я кинула на Кийо полный ужаса взгляд, как только официантунесся прочь.

— Ты в своем уме? Не говори что-нибудь подобное в такихместах.

Но было слишком поздно, поскольку в течении минуты всеофицианты ресторана окружили наш столик. Кто-то надел на мою голову самберо ипоставил передо мной кусочек пирога с зажженной свечей. Группа людей началафальшиво петь "С Днем Рождения", остальные также невпопад хлопать. Явсе это время смотрела на Кийо и только беззвучно произнесла губами: "Ятебя убью". Это только заставило улыбаться его шире.

— Ты выглядишь лучше, — сказал он мне, как только толпарассеялась.

— Не могу поверить, что ты сделал это.

Я стеснялась сомбреро и погрузилась в новую маргариту.

— Ты знаешь, как ты меня унизил?

— Эй, твой ум освободился от всего остального, не так ли? И,посмотри на это. Бесплатный фруктовый пирог.

Я задула свечу и ткнула в студенистую массу.

— Он выглядит так, словно простоял какое-то время.

— Не беспокойся, — сказал он и перетащил тарелку на свой крайстола. — Со всеми консервантами в нем, я уверен, что все хорошо.

— Я тебе припомню, — предупредила я, сузив глаза.

Взгляд, которым он меня одарил, был понимающим.

— Я надеюсь на это, — сказал он. — Я очень надеюсь.

Я могу винить только маргариту за то, что произошло дальше,потому что как только мы заплатили за счет и вернулись в машину, то сразу женабросились друг на друга.

— Видишь? — сказал он, пытаясь стащить с меня рубашку черезголову. — Кому нужен бар Розы?

— Тогда было темно, — напомнила я ему, возясь с его штанами.

— Мы находимся на задней части участка, — заявил он. — Исолнце садиться.

Он был прав, и когда он взял один из моих сосков в рот, япослушно прекратила обсуждать это дальше. Мы действительно были вне полязрения, и были более важные вещи, о которых надо было позаботиться. Мы легли иопустили спинку сидения, насколько это было возможно, после этого наконец-тосмогли заняться джинсами друг друга. Я опустила бедра вниз, приняв его в себя.

— Видишь, — выдохнула я, — теперь ты должен сожалеть.

— Очень, — успел сказать он.

Из-за нашей неудобной позы, моя грудь оказалась рядом с еголицом, и он сразу оценил преимущество, воспользовавшись руками и ртом. Чтокасается меня, то я была в восторге от ощущения, быть на нем сверху. После всехигр в подчинение с Дорианом, я внезапно возбудилась от этого ощущения власти,особенно из-за того, что в последний раз, когда мы занимались сексом, Кийоконтролировал ситуацию. Теперь это была я, и я получала огромное удовольствие,когда дразнила его, то увеличивая скорость, то замедляясь и выжидая, когда онбыл почти готов.

— Эжени, — выдохнул он позже, — достаточно. Пожалуйста...сделай это...