решила немного пройтись. День сегодня явно не удался. Сначала Сара, потом «ковбой» и, наконец, этот мистер Вилкинс. Закутавшись поплотнее в пальто, она шла по тротуару, не замечая ничего вокруг. Задумавшись, она оступилась, подвернув ногу. Пронзительная боль в лодыжке, заставила ее громко охнуть. На глазах выступили слезы.

— Черт! Вот еще и ногу подвернула! — в сердцах сказала она. — Ну что за день!

Осторожно ступая на больную ногу, она посмотрела по сторонам, желая куда-нибудь присесть. Ей вдруг захотелось заплакать. Давно она не давала выходу своим слезам.

— Вам помочь? — услышала она рядом с собой голос.

Выпрямившись, она увидела перед собой «ковбоя». Это было уже слишком. Надин попыталась сделать еще шаг, но, ступив на больную ногу, опять охнула.

— Разве так можно? Под ноги смотреть нужно.

— Что вы здесь делаете? — превозмогая боль, спросила Надин.

— Я здесь живу, вернее, снимаю комнату. Вот вышел прогуляться и покурить. А вы как тут оказались?

— Я живу недалеко отсюда, — она кивнула на дом, где у нее была квартира.

— Давайте, я помогу Вам. Обопритесь на меня.

— Нет-нет, спасибо, я сама попробую дойти, тут совсем уже недалеко, — но, сделав шаг, сморщилась от боли.

— Вижу, что Вам не дойти самой, держитесь за меня, — он легко подхватил ее на руки и зашагал к ее дому.

— Отпустите меня сейчас же! — запротестовала она.

— Лучше сидите смирно, — строго взглянув на нее, сказал «ковбой».

— Я сама дойду.

— Видел я, как сама! Мадам Надин, я Вас не укушу, похоже, у Вас сильное растяжение.

Успокоившись, она старалась не прижиматься к нему, но в его сильных руках ей стало почему-то так уютно и надежно. Ей вспомнился отец, который вот так же носил ее на руках, когда она была совсем маленькой и не хотела засыпать. Часто он садился вместе с ней в большое кресло и читал русские народные сказки, а она, прижавшись к нему, чувствовала его тепло и защищенность. Помнится, тогда ей было лет семь или восемь.

Прервав ее воспоминания, «ковбой» остановился перед входной дверью.

— Вы, на каком этаже живете? — спросил он.

— Спасибо, теперь я уже сама как-нибудь дойду, — пытаясь спуститься, сказала она.

— Да успокойтесь же, наконец, — рассердился он. — Так на какой этаж Вас нести?

Покраснев, она назвала этаж и квартиру. Опустив ее около двери, он молча протянул руку за ключами. Получив от нее связку, он внес ее в комнату и, усадив на диван, сказал:

— Сейчас я осмотрю Вашу ногу.

— Зачем? — испугалась она и попыталась спрятать больную ногу.

— Да не бойтесь же, я Вас не съем.

Присев на корточки он попытался снять с нее обувь. Стараясь его опередить, она резко нагнулась, стукнувшись с ним головой. Еще больше смутившись, Надин потерла ушибленное место, а он, улыбнувшись, осторожно снял с ее ноги туфельку.

— Как я и предполагал, у Вас простое растяжение. Лодыжку нужно перебинтовать и дать ноге несколько дней отдохнуть. Где у Вас можно взять бинт?

— В ванной, в аптечке.

«Ковбой» встал и осмотрелся.

— А Вы довольно скромно живете для богатой и преуспевающей женщины.

— Кто Вам сказал, что я богата? Обеспечена, да. У меня есть все самое необходимое, что требуется для жизни, никаких излишеств, разве совсем чуть-чуть, — она смущенно улыбнулась.

— Это Ваша первая улыбка за весь вечер, — сказал он, — А Вам идет, когда Вы улыбаетесь.

— Становлюсь не такой страшной?

— Наоборот, не такой суровой и холодной.

Она усмехнулась, неужели все ее считают именно такой?

Перебинтовав ей ногу, он собрался уходить, но неожи¬данно для самой себя, Надин вдруг предложила:

— Хотите кофе?

— Не отказался бы. Где у Вас кухня?

— Я сейчас, — она приподнялась и, сморщившись, села обратно.

— Сидите-сидите, я сам все сделаю. Между прочим, я неплохо варю кофе. Вам с сахаром или без?

— С сахаром, — пролепетала она.

— Отлично! — он ушел на кухню, и она услышала, как он там хозяйничает.

— Вот так день! — подумала она и закрыла глаза.

Из кухни потянуло ароматом свежесвареного кофе. Надин улыбнулась, вдыхая его аромат, но вздрогнула, когда он вошел в комнату с подносом. Впервые она с любопытством взглянула на него. Высокого роста, широкоплечий, с короткой стрижкой прической на загорелом лице, он был похож на типичного ковбоя, которых часто показывают в вестернах и на рекламных щитах, предлагающих виски и сигареты. Мужественный подбородок, красивый нос, голубые со смешинкой глаза и ослепительная улыбка, сводив¬шая с ума многих девушек и женщин.

— Слишком уж красив, — подумала она и нахмурилась.

Разлив кофе по чашкам, он спросил:

— Вам сколько сахара?

— Две, — тихо произнесла она.

Протянув ей чашку, он опять улыбнулся.

— Вы опять хмуритесь, неужели нога настолько болит, что не дает Вам покоя?

— Нет-нет, все уже хорошо, — поспешила ответить ему Надин, а про себя отметила: — «О боже! У него синие глаза, неужели это все наяву и я не сплю?»

— А у Вас тут очень уютно и тихо. Давно я не жил в такой тишине.

Надин удивленно посмотрела на «ковбоя».

— Дело в том, что там, откуда я родом, большая и довольно шумная семья.

— «Он женат», — тут же промелькнуло в голове.

Словно прочитав ее мысли, он улыбнулся и пояснил.

— У моего отца в Колорадо ранчо. Помимо меня, у него еще пятеро сыновей и две дочери. И когда все собираются вместе, становится очень шумно и весело. Порой, совсем невозможно остаться одному.

— А у меня в семье всегда было тихо. Я у родителей была одна. Мама умерла, когда мне исполнилось десять, а отец умер восемь лет назад. С тех пор я совсем одна, если не считать Розы.

— Это Ваша компаньонка?

— Да, и совладелица магазина, — вздохнула Надин.

— Почему Вы такая грустная, что-то случилось?

— В последнее время все приходится делать самой, я так устаю за день, что падаю с ног.

— Я это заметил, — усмехнулся он, посмотрев на перебин¬тованную ногу.

Надин, перехватив взгляд, улыбнулась. Почему-то он располагал к откровенной беседе, и ей захотелось излить ему душу.

— Вам не говорили, что у Вас очень милая улыбка и красивые, выразительные глаза?

— Роза